Свекровь, будто дирижёр, пыталась вести оркестр на моей кухне, а я указала ей на тяжёлую дверьпроём.
Златка, кто так режет лук? Он же не в борщ, а как корм для свиней, честное слово! Крупным куском будет хрустеть, а Серёжа это не вынесет.
Голос Галины Петровны, свекрови, звучал, как гудок старого паровоза, ковыляющий ухо к плечу. Это был не голос, а шипение дрелимолотка, монотонное, пронизывающее мозг. Златка глубоко вдохнула, сосчитала до пяти и, улыбнувшись так, будто бы вешала лёгкий платок, отложила нож.
Галина Петровна, это лук для мяса пофранцузски. Полтора часа в духовке под майонезом и сыром, без хруста, почти растворится. Я готовлю его уже десять лет, и Серёжа всегда просит добавки.
Ой, ты шутки шьёшь! воскликнула свекровь, её янтарные бусы глухо зазвенели. «Десять лет»! Я кормила его тридцать пять. У него слабый желудок, грубое ему не подсохнет. Дай-ка сюда нож.
Она бросилась к разделочной доске, будто бы собиралась развернуть сцену кулинарного спектакля, а не просто нарезать овощи. Златка, словно стена, перекрыла ей путь к столу.
Галина Петровна, не надо. Я справлюсь сама. Вы же гостья. Пойдите в гостиную, там Серёжа настроил телевизор, посмотрите свой сериал. Мы ведь договорились: сегодня мой юбилей, хочу сама накрыть стол.
Свекровь сжала губы до нитки, в её глазах вспыхнула смесь обиды и боевого пламени.
Гостья Вот так. Матери родной уже и помочь нельзя. Я, между прочим, добро желаю, лишь бы не позориться перед людьми. Приходят сваты, тётка Нина, а у тебя лук ломтями. Скажут: вот какую невестку Галина воспитала.
Меня воспитала моя мама, тихо, но твёрдо напомнила Златка, вновь взяв нож. И она научила, что у хозяйки своё пространство.
Галина Петровна фыркнула, подошла к окну и медленно провела пальцем по подоконнику, проверяя, нет ли пыли. Златка знала этот жест наизусть: если нет пыли, свекровь найдёт пятно на шторах или развод на стекле.
Атмосфера, только час назад наполненная ароматами предстоящего торжества Златке исполнялось тридцать пять, теперь сгущалась, как грозовая туча.
Сергей, муж Златки, сидел в гостиной, слышал диалог сквозь толщу стен, но выбрал тактику страуса: не вмешиваться, надеясь, что всё само утихнет. Конфликты ему не нравились, особенно когда между матерью и женой.
Златка продолжала резать лук, не замечая тяжёлый взгляд свекрови, будто бы каменный столб. Кухня была её царством, её местом силы; среди банок со специями, блестящих котлов и жужжащего миксера она находила покой после работы в банке. Она ощущала каждый продукт, знала, сколько соли добавить без проб. Самое главное её не раздражало, когда ктото вторгался в этот сакральный процесс.
Галина Петровна не могла долго молчать. Её натура требовала действий.
Златка, а мясо замариновала? голос прозвучал из окна. Я вчера звонила, говорила добавить уксус. Сейчас мясо жёсткое, без уксуса будет сухим.
Замариновала в кефире с травами и лимоном. Уксус сушит волокна, Галина Петровна. Мясо будет нежным.
В кефире! свекровь ахнула. Кто же телятину в кефире портит? Это же кислятина! Ты же взрослая женщина, а элементарных вещей не знаешь. Я же нашла рецепт в журнале, вырезала, привезла тебе. Где он?
Не помню, наверное, в ящике, соврала Златка, выбросив рецепт с майонезом, уксусом и готовой приправой из пакетика.
Ладно, Галина Петровна подошла к плите, где медленно томился соус для рыбы. Что это булькает? Цвет странный, бледный.
Она схватила ложку, зачерпнула соус и бросила в рот.
Тьфу! Преснятина! Златка, ты соль вообще добавляла? Или мы на диете сидим?
Златка замерла, в груди поднималось то самое чувство, когда хочется бросить всё фартук, нож, полотенце уйти в туман. Но это был её день рождения, подруги и родители приближались, праздник нельзя было испортить.
Это сливочный соус бешамель, чеканила она. В него мускатный орех и пармезан. Пармезан уже солёный. Сыр ещё не добавляла. Пожалуйста, положите ложку.
Мускатный орех Пармезан повторяла свекровь. Вычурность. Людям нужна простая, сытная еда: картошка, сельдь. А ты всё мудришь. Дайка я подсолю, а то стыдно будет ставить блюдо на стол.
Рука Галины Петровны потянулась к солонке.
Не надо! Златка шагнула вперёд, перехватывая её руку.
Контакт стал триггером. Свекровь вырвала руку, глаза её расширились от возмущения.
Ты что, руки распускаешь? Я хотела посолить! Для тебя же стараюсь, неблагодарная!
Я не просила помощи! голос Златы дрогнул, стал громче. Галина Петровна, прошу вас десятый раз: уйдите из кухни. Дайте мне закончить приготовление спокойно.
Серёжа! крикнула свекровь в коридор. Серёжа, иди сюда! Полюбуйся, как жена с матерью спорит! Меня из кухни гонит!
В дверях появился Сергей, виноватый и испуганный. Он переводил взгляд между красной от гнева матерью и бледной, сжатой в кулаки женой.
Мам, Злата, чего опять? Праздник же. Слышно по всему подъезду.
А ты ей скажи! Галина Петровна ткнула пальцем в невестку. Я совет даю, как мясо спасти, как соус довести, а она мне руки выкручивает! Говорит «пошла вон»!
Я не говорила «пошла вон», холодно поправила Злата. Я попросила выйти из кухни и не мешать готовить. Это разные вещи.
Серёжа, слышишь? свекровь обратилась к сыну, ища поддержки. Она считает, что я мешаю! Я, которая тебя вырастила, учила её борщ варить! Если бы не я, вы бы испортили желудки своими экспериментами!
Сергей почесал затылок.
Злата, ну правда Мама хочет лучшего. Она опытная хозяйка. Может, послушаешь? Соль лишь чутьчуть, не страшно же.
Злата посмотрела на мужа, будто видит его впервые. В её взгляде было столько разочарования, что Сергей отступил шаг назад.
То есть считаешь это нормой? спросила она почти шёпотом. Нормально, что в моём доме, на моей кухне, в мой день рождения, мне не дают сделать ни шага? Что меня критикуют за каждый кусок лука? Что лезут грязной ложкой в мой соус?
Почему грязной? Я её облизала! воскликнула Галина Петровна.
Эта фраза пронзила Злату.
Серёжа, я готовлю стол уже пять часов. Я устала. Хочу праздник. Если твоя мама не уйдёт из кухни и не перестанет трогать продукты, я всё выключу, выкину в мусор и закажем пиццу. Или уйду к подруге. Выбирай.
Ну зачем такие ультиматумы забормотал Сергей. Мам, давай в комнату, пожалуйста. Дай ей сама.
Нет! Галина Петровна уперлась в боки, поза «самовар» означала решающий этап. Я не позволю гостям травить! Я сама всё доделаю. А ты, кивнула она Злате, иди, красься. Ты лишь продукты переносишь. Дай фартук.
Она схватила фартук Златы, пытаясь развязать завязки на её талии. Это было вторжение, грубое и бесцеремонное. Внутри Златы чтото оборвалось: звон натянутой струны сменился ледяным спокойствием.
Злата отступила, сняла фартук, свернула его и положила на стол.
Хорошо, сказала она.
Вот и умница, торжественно произнесла свекровь, хватая фартук. Давно бы так. Иди, отдыхай.
Нет, вы не поняли, Злата подняла глаза. В них уже не было мольбы, лишь сталь. Галина Петровна, положите фартук и покиньте мою квартиру.
Тишина, повисшая над кухней, была оглушительной. Слышно, как пузырится соус и гудит холодильник.
Что? переспросила свекровь, не веря ушам. Что ты сказала?
Я сказала: уходите. Сейчас же.
Злата, ты чего? Сергей побледнел. Мама же Гости скоро придут
Именно поэтому, ответила Злата, обращаясь к мужу. Я не хочу скандала при гостях. А он будет, если она останется. Она будет комментировать каждое блюдо, рассказывать моим родителям, какая я неумелая, пересаливать еду. Пять лет я молчала ради твоего спокойствия. Сегодня мой день рождения, я дарю себе подарок вечер без токсичных замечаний и борьбы за кастрюлю.
Ты меня выгоняешь? дрогнул голос Галины Петровны. Родную мать мужа? Из дома сына?
Это наш общий дом, Галина Петровна. Я здесь хозяйка. Уважаю вас как мать Сергея, но вы не уважаете меня как хозяйку. Вы пытаетесь навязать свои порядки, игнорируя мои просьбы. Мое терпение лопнуло. Пожалуйста, оденьтесь и уходите. Мы вызовём такси.
Серёжа! Ты позволишь ей так со мной обращаться? вопила свекровь, поворачиваясь к сыну. Она меня позорит! Выгоняет, как собаку!
Сергей стоял между двумя огнями, видя решимость жены. Он знал Злату: если она решит, её нельзя оттолкнуть. Он понял, что если не поддержит её сейчас, может потерять всё. И вспомнил тот соус, в который мать пыталась лезть, и вкус пересоленного супа, который она варила неделю назад.
Мам, вздохнул Сергей, опустив плечи. Злата права. Ты перегнула палку.
Что?! пошатнулась Галина Петровна, схватившись за край стола. И ты Ты предал мать ради этой кухарки?
Она не кухарка, мам. Она моя жена. И это её кухня. Мы просили тебя не вмешиваться. Ты не слышишь. Пожалуйста, иди домой. Мы приедем в выходные с тортом. Но сегодня пусть будет, как хочет Злата.
Свекровь смотрела на сына, охваченного немым ужасом. Впервые за тридцать пять лет её сын пошёл против неё. Её мир рушился.
Ну и ладно! крикнула она, бросая фартук на пол. Оставайтесь! Травитесь своей кислятиной! Моих ног здесь не будет! Я всё вкладываю, а вы эгоисты!
Она вырвалась в коридор, звеня обувью, срывая пальто с вешалки.
Такси не надо! Сама дойду! На автобусе! Пусть вам стыдно, что старуха с сумками тащит!
Дверь хлопнула, стаканы зазвенели.
Злата стояла, глядя на фартук, лежащий на полу. Её руки дрожали, адреналин, даривший силу, отступал, оставляя пустоту и лёгкую тошноту.
Сергей подошёл сзади, осторожно, будто боясь, что она развалится, положил руки ей на плечи.
Как ты?
Не знаю, честно ответила она. Жаль, что так вышло. Не хотела её обидеть.
Ты не обидела. Просто поставила границы. Давно надо было. Сергей прижался к её голове. Прости, я идиот. Должен был остановить её уже у лука.
Злата обернулась в его объятиях, прижалась щекой к его груди.
Ты действительно так думаешь? Или говоришь, чтобы успокоить?
Правда. Я видел, как она тебя доводила. Привык, наверное. Она всегда была командиршей. Папа всю жизнь терпел, а я привык терпеть. Ты не обязана.
Он поднял с пола фартук, отряхнул и протянул ей.
Надевай. У нас ещё рыба не готова. Чем помочь? Могу картошку почистить. Только покажи, как резать, а то я тоже «свиньям на корм» нарежу.
Злата нервно хихикнула, напряжение начало отпускать.
Картошку я сама. А ты достань вино и открой форточку, проветрим.
Оставшиеся два часа до гостей они работали вчетвером. Сергей, чувствуя вину, нарезал хлеб, ставил тарелки, полировал бокалы. Атмосфера смягчилась, тяжесть исчезла, страх ошибок развеялся.
Когда прибыли родственники мать Златы, Вера Павловна, сестра с мужем, пара друзей стол был идеален. В центре мясо пофранцузски (лук спасён), рядом рыба под соусом бешамель, салаты яркие, как осенний лес.
А где Галина Петровна? спросила Вера Павловна, оглядывая стол. Думала, она уже здесь, помогать приехала.
Злата и Сергей переглянулись.
У неё давление подскочило, быстро сказал Сергей, беря удар на себя. Решила отлежаться дома, передала всем привет.
Вера Павловна кивнула сС той ночью, когда луна скользила по стеклам, Галина Петровна, будто бы превратившись в лёгкий аромат шалфея, тихо исчезла из квартиры, оставив лишь шёпот ветра, который заставил свечи танцевать в такт забытым обещаниям.
