Шесть лет мы с Димой копили на своё жильё, экономя на всём, включая даже пельмени «по акции». И вот свершилось — наша собственная двушка в Новосибирске, с ремонтом «эконом, но мило». Это должен был быть началом новой жизни — тихой, семейной, без лишних советов. Настя ждала малыша, до родов оставались считанные дни. Всё готово: вещи собраны, кроватка ждёт хозяина, оставалось только вытереть пыль и начать жить счастливо.
Настя мечтала о личном пространстве — без бабушкиных нотаций и, особенно, без участия свекрови. С Галиной Петровной отношения всегда напоминали ходьбу по минному полю. Та любила учить, как правильно дышать, спать и даже чай заваривать. Однажды Настя не выдержала и прямо сказала, что советы ей не нужны. Свекровь обиделась и исчезла. Ненадолго.
Когда Дима отвёз Настю в роддом, он и представить не мог, что ждёт его дома. На следующий день раздался звонок: «Сынок, я приехала помочь!» Возразить он не успел. Галина Петровна явилась с двумя чемоданами, осмотрела квартиру с видом ревизора: прихожая — «терпимо», обои — «ну кто так клеит?», кухня — «этот фартук — позор для нашей семьи!». Она перетряхнула холодильник, осудила замороженные котлеты и пообещала наутро сварить «нормальный» суп. Дима пытался отшутиться, но мама уже надела халат «для хозяйственных дел» и двинулась «налаживать быт».
Вечером он осторожно предложил отвезти её домой. В ответ услышал: «Я останусь. Тебе одному нельзя — вдруг Настю завтра выпишут?» И осталась. На ночь. На вторую. На третью…
Пока Дима был на работе, Галина Петровна перекроила квартиру: передвижала мебель, пересортировала детские вещи и решила, что кроватку надо ставить у окна — «для свежего воздуха». Дима тихо сходил с ума, но спорить не решался. А потом свекровь объявила: остаётся на пару месяцев — «малыша же надо воспитывать правильно!»
Когда Настю выписали, встречала её целая делегация: родители, Дима и, конечно, сияющая Галина Петровна. Настя сразу почуяла неладное: шторы другие, диван стоит не там, и всюду витал запах «Доместоса» с нотками бабушкиных духов. Родители уехали. Свекровь — нет. На немой вопрос жены Дима прошептал: «Мама поможет нам с ребёнком…»
Настя была вымотана, но терпела. До вечера. «Ты не так держишь ребёнка», «Пеленки надо завязывать туже», «Он плачет, потому что ты не умеешь его убаюкивать!» Настя молчала, пока свекровь не выхватила малыша у неё из рук. Чаша терпения переполнилась.
— Спасибо, но мы справимся сами, — тихо, но твёрдо сказала она. — Это мой сын. И качать его буду я.
Свекровь аж всплеснула руками, оскорблённая «чёрной неблагодарностью». Дима попытался вставить что-то про «мама же старается», но Настя посмотрела на него так, что он тут же заткнулся. Она была спокойна, как Байкал в штиль. Это был её дом. Её правила.
Галина Петровна уехала, громко хлопнув дверью. Больше она не появлялась. Дима наконец понял, что жене нужна не инструкция по воспитанию, а его плечо. А Настя впервые за долгое время вздохнула свободно. Пусть даже победа далась ей дорогой ценой — главное, что сломить её не удалось.
