У нас гостила свекровь, Мария Сергеевна. С рассвета она ворвалась в нашу спальню с воплями: «Просыпайся, Ольга, ты видела, что у тебя на кухне происходит?!» Я подскочила, как ошпаренная, ещё в застиранной пижаме, сердце колотится, будто пытается выпрыгнуть. Несусь по коридору, на ходу заматываясь в халат, носом шмыгаю — не пахнет ли гарью? А вдруг газ не перекрыла? В голове уже рисуется полномасштабный катаклизм: плита полыхает, кастрюля взлетает на воздух… Заскакиваю на кухню, а там… тараканы. Целая дивизия усатых оккупантов марширует по столу, тарелкам и вчерашним макаронам, которые я забила убирать.
Свекровь стоит, руки в боки, и смотрит на меня так, словно я лично пригласила этих шестиногих гостей на банкет.
«Ольга, это у вас норма?» — голос у неё звенит, будто настройка советского телевизора, — «Как можно в таком свинарнике детей растить?!» Я застываю, будто меня гвоздём прибили. Ну да, не убрала — потому что после работы еле до кровати доползла. Дети орали, муж, Игорь, что-то бубнил про хоккей, а мне только бы лицом в подушку. И вот, пожалуйста — тараканы выбрали именно эту ночь для своих танцев. Да откуда они вообще?! Мы же не в бараке живём, у нас нормальная «хрущёвка». Ну… почти нормальная.
Мария Сергеевна, разумеется, не унимается. «В мои годы, — вещает, — такого безобразия не позволяли! После ужина всё до блеска драили. А вы, молодухи, только в телефонах ковыряться мастера!» Я киваю, стискиваю зубы — спорить с ней всё равно что на вентилятор плевать. Для неё порядок на кухне — как Красная площадь перед парадом. А я, выходит, подвела строгий смотр. Хватаю тряпку, сметаю усатых диверсантов, скребу стол так, что ложки звенит. Свекровь тут как тут: «Здесь жир не оттёрла! А это что за каша? Ты плиту вообще когда-нибудь мыла?!» Еле сдерживаюсь, чтобы не рявкнуть: «Да ладно, Мария Сергеевна, неужели у вас в молодости всё блестело, как в музее?» Но молчу — знаю, её не переубедишь.
Пока я веду битву за чистоту, Игорь наконец выползает из постели. Заходит на кухню, видит этот балаган и вместо помощи ржёт: «О, Оль, у нас что, тараканьи бега?» Я бросаю на него взгляд — он тут же притихает и за чайником топает. А свекровь цокает языком: «Вот и муж у тебя — как сыр в масле катается. Не заставляй его — сам у плиты грязь искать будет!» Ну всё, думаю, сейчас начнётся лекция «Как правильно мужа в ежовых рукавицах держать». И точно — уселась за стол (который я уже до зеркального блеска отмыла) и давай вещать: «Раньше мужиков в строгости держали, а вы им волю даёте — вот и плоды: тараканы по кухне гуляют, а он ржёт!»
Я слушаю, а сама думаю: когда же вечер, и она уедет? Не то чтобы я её терпеть не могу, но эти её разборки… Для неё же тараканы — не просто насекомые, а доказательство, что я никудышная хозяйка, жена и, не дай бог, мать. А я ведь и так, как белка в колесе, — работа, дети, готовка… И тут ещё эти полчища усатых! Может, от соседей лезут? У нас в подъезде трубы старые, подвал — рассадник всякой живности.
Наконец уборка окончена, кухня сияет, словно после рекламы «Мистера Пропера». Свекровь чуть смягчается, но всё равно бросает: «Порядок, Ольга, — основа семьи. Если не ты, то кто?» Я улыбаюсь, а внутри кричу: «Да отстаньте вы!» Игорь, видя мой настрой, уводит маму гулять — хоть глоток воздуха. Я сижу за столом, смотрю на стерильную чистоту и думаю: неужели я правда всё делаю не так? А потом вспоминаю, как вертелась, как старалась — и успокаиваюсь. Может, не идеально, но я же не робот! А тараканы… ладно, завтра куплю «Дохлокс».
Когда Мария Сергеевна вернулась, я уже остыла. Поставила чайник, нарезала бутерброды, и мы даже мирно поболтали. Она вспоминала, как сама в молодости с бытом билась, и я даже её чуть-чуть пожалела. Но твёрдо решила: в следующий её приезд проверю кухню трижды. Потому что повторения этого «тараканьего ада» с её комментариями мои нервы просто не выдержат.
