Теща решила, что лучше знает
Катя вздрогнула от резкого звонка телефона. На экране светилось «Надежда Петровна». Свекровь дозванивалась уже третий раз с утра. Катя глубоко вдохнула, собралась с духом и взяла трубку.
— Алло, Надежда Петровна, я слушаю.
— Катюша, ты почему не берешь трубку? — в голосе свекрови явно слышался укор. — Я звонила, звонила!
— Кашу Лизе варила, руки были заняты, — солгала Катя, хотя на самом деле просто не хотела в сотый раз обсуждать, как она «неправильно» воспитывает ребенка.
— Опять эти каши! Я же говорила — детям нужно мясо! Мой Вовочка на мясе вырос, вон какой крепкий! А твоя Лиза совсем бледненькая, ветром сдуть может.
Катя закрыла глаза и досчитала до пяти. Их дочке всего три года, и врач сказал, что с ней все в порядке. Просто она в папу — худенькая.
— Надежда Петровна, мы и мясо даем. Сегодня на обед котлетки будут.
— Вот и хорошо! Я как раз поэтому звоню. К вам сегодня заеду, бульон куриный привезу. На косточках, как Вова любит. И пирожков напеку, по моему рецепту. А то ты со своими котлетками…
В «котлетках» прозвучал такой сарказм, будто Катя кормила ребенка чем-то несъедобным.
— Не беспокойтесь, у нас все есть, — попыталась возразить Катя.
— Какое беспокойство? Бабушка внучку проведать хочет! Ты что, запретишь?
Фраза была произнесена так, что любой отказ выглядел бы верхом хамства.
— Конечно, приезжайте, — сдалась Катя.
Закончив разговор, она прислонилась лбом к холодному оконному стеклу. За окном кружились редкие снежинки. Ноябрь выдался промозглым.
— Мам, с кем ты говорила? — из детской выглянула Лиза, сжимая потрепанного плюшевого медвежонка.
— Бабушка Надя сегодня приедет, — улыбнулась Катя, стараясь, чтобы голос звучал радостно.
— А она опять будет говорить, что я плохо кушаю? — нахмурилась девочка.
У Кати защемило сердце. Даже ребенок замечал эту вечную критику.
— Бабушка просто очень тебя любит и хочет, чтобы ты была здоровой.
Лиза не выглядела убежденной, но кивнула и вернулась к игрушкам.
Катя принялась за уборку. Хотя они с мужем жили в творческом беспорядке, перед приходом свекрови квартира должна была сиять. Иначе непременно услышит: «В таком хламе и микробы заведутся!»
За два часа она вымыла пол, протерла пыль и даже испекла яблочный пирог — единственное ее блюдо, которое свекровь хвалила.
Владимир должен был вернуться с работы к обеду. Оба работали удаленно — он программистом, она дизайнером. Но сегодня у него была важная встреча, и он уехал в офис.
В дверь позвонили ровно в два. Надежда Петровна была точна, как часы.
— Ну здравствуй, невестка! — свекровь, невысокая полноватая женщина с каштановыми волосами, торжественно вошла, нагруженная сумками. — А где моя принцесса?
Лиза робко выглянула из комнаты.
— Иди сюда, солнышко! Бабушка гостинцев принесла!
Девочка подошла и чинно протянула ручку. Этому научила ее сама Надежда Петровна, считавшая, что девочки должны быть «настоящими барышнями».
— Руку целуют взрослым, — свекровь обняла внучку. — Бабушке просто «здравствуй» скажи.
Катя закатила глаза, пока та не видела. Противоречивых указаний от свекрови хватало.
— Надежда Петровна, давайте я помогу с сумками, — предложила Катя.
— Да-да, неси на кухню. Я столько всего наготовила! Вовочке надо нормально питаться, а не перебиваться чем попало.
На кухне свекровь тут же начала распоряжаться:
— Катюша, достань большую кастрюлю. Нет, не эмалированную, а нормальную! И где хлеб? Его что, в холодильнике держите? Так он же черствеет!
Катя терпеливо доставала посуду. За шесть лет брака она привыкла, что мать Владимира всегда знает, «как правильно».
— Лиза что-то бледная, — заметила свекровь, раскладывая контейнеры. — Вы ее гуляете? Витамины даете?
— Да, гуляем каждый день. И витамины пьем, какие врач прописал.
— Врач! — фыркнула Надежда Петровна. — Что они понимают, эти молодые? Вот в наше время…
«Началось», — мысленно вздохнула Катя.
— В наше время детей целый день на улице держали! И закаляли! Вову я в любую погоду гулять водила. И ничего — вырос крепким.
Катя промолчала, хотя могла напомнить, что муж каждую зиму болел ангиной.
— Надежда Петровна, я пирог испекла. Будете чай?
— Сначала обед. Все по порядку. И где Владимир? Почему его нет?
Как по заказу, в прихожей щелкнул замок.
— А вот и он! — оживилась свекровь.
Владимир вошел, оглядев обувь в прихожей.
— Мам? Ты чего не предупредила, что приедешь?
— Как не предупредила? Я Кате с утра звонила! — возмутилась Надежда Петровна.
Катя виновато улыбнулась мужу. В суете забыла сообщить ему о визите.
— Ну, привет, мам, — Владимир обнял мать. — Как самочувствие?
— Да какое там… Давление скачет, ноги к вечеру отекают. Но я же не жалуюсь! Сами справляемся, никого не обременяем.
Это был ее коронный прием: «не жалуюсь» с подробным перечнем болезней, а «не обременяем» — напоминание, что сын редко навещает.
— Раздевайся, обед разогреваю. С утра готовила твои любимые блюда.
Владимир виновато взглянул на жену. Он знал, как ей тяжело.
За обедом свекровь пустилась в воспоминания, каким замечательным ребенком был Вова.
— В четыре года уже читал! А стихи рассказывал — заслушаешься! Лиза, а ты стихи учишь?
Девочка молча ковыряла вилкой в тарелке.
— Она знает много стихов, — вступилась Катя. — Лиза, расскажи бабушке про бычка.
— Не хочу, — буркнула девочка.
— Вот видишь, Владимир, — всплеснула руками свекровь. — Ребенок необщительный растет. В садик бы ее отдать, с детьми общаться.
— Мам, мы уже говориИ хотя Катя знала, что свекровь снова найдет повод для замечаний, она просто обняла Лизу и решила, что главное — их маленькая семья и взаимное понимание.
