Свекровь перекладывает бутерброды из моего холодильника в свою сумку, пока собирается уходить
А мы точно не переборщили с нарезкой? Это же балык, Анастасия, стоит как пятак золотой, Игорь просматривал ценник на вакуумной упаковке, будто в нем читалась собственная участь.
Анастасия, не обращая внимания, выкладывала из купленных пакетов продукты на стол. Блестящие бока перцев, пузатая баночка красной икры, весомый кусок пармезана, пара бутылок хорошего вина. Кухня наполнилась запахом свежего хлеба, копченостей и праздника.
Игорь, у тебя сегодня день рождения, ответила жена спокойно, прибирая молоко в холодильник. Тридцать пять лет, гости придут, мама твоя приедет. Хочешь, чтобы на столе были только картошка и салат «Шуба»? Я получила хорошую премию, могу раз в год нормальный стол накрыть, чтобы стыдно не было.
Та мне не стыдно и с картошкой, буркнул муж, но упаковку бережно запихнул подальше в холодильник. Просто мама опять начнёт жаловаться, что деньги на ветер. Ты её знаешь «Лучше б на ремонт дачи, лучше бы долг погасили».
Твоя мама всё равно будет недовольна, вздохнула Анастасия, раскладывая сервировочные миски. Купим дорогое транжиры. Купим дешёвое нищеброды, портим здоровье. Я давно перестала ориентироваться на мнение Людмилы Сергеевны. Главное чтобы тебе понравилось, и гостям. Этот хамон я неделю по всему городу искала, тот самый, что ты тогда пробовал в отпуске на юге
Лицо Игоря просветлело, прошла улыбка.
Да, вот тот действительно вкусный. Ладно, ты права. Будет праздник, так праздник. Главное, ценники сними, чтобы маму не хватило удар.
Перед праздником всегда нервно, особенно когда в доме ждали ранний визит свекрови: Людмила Сергеевна по традиции приезжала «помочь невестке». Помощь обычно заключалась в сидении на самом удобном стуле в центре кухни, раздаче указаний и неустанной критике всего от нарезки лука до расцветки в скатерти.
Ровно в два дверь раздалась стремительный звонок. Игорь побежал открывать, а Анастасия глубоко вдохнула и надела привычную улыбку.
Вот и именинник! с порога гремел голос Людмилы Сергеевны. Подойди, сын! Ох, исхудал совсем на макаронах так и не разжиреешь.
Мам, какие макароны, Анастасия прекрасно готовит, защищался Игорь, помогая снять массивное пальто.
Ай, не рассказывай сказки. Я вижу, глаза впали. Здравствуй, Анастасия.
Свекровь вошла в кухню уверенно, словно ледокол «Красин» среди льдин, с вечной клетчатой хозяйственной сумкой под мышкой.
Здравствуйте, Людмила Сергеевна, рады видеть вас. Чайник только закипел.
Чай потом, отмахнулась она, ставя сумку на табурет. Я вам огурцов привезла да гостинцев а то знаю вас, молодежь, у вас вечно мышь повесилась в холодильнике.
На стол выкладывались её богатства: банку солёных огурцов с мутным рассолом, пакет помятых яблок с дачи, кулёк карамелек «Барбарис», будто из советских запасов.
Огурчики свои, экологические, гордо произнесла. Яблоки чистый витамин, обрежете гнильцу, на компот пойдут.
Спасибо, кивнула Анастасия, отбивая взгляд от банок.
Тем временем свекровь уже распахнула холодильник её ритуал. Она называла это «посмотреть, есть ли место», но все знали: это ревизия.
Ого, Людмила Сергеевна скользнула взглядом по дорогим деликатесам. Две банки красной икры? Денежки у вас водятся Анастасия, банк ограбила?
Премию дали, мам, отозвался Игорь, утащив кусочек сыра со стола.
Премию… губы мамы поджались. Лучше бы матери помогали, дача рушиться, а вы на икру разоряетесь. Ну да ладно, дело ваше. Я человек простой, мне много не надо.
Холодильник хлопнула громко. Затем заняла привычное место, перекрыв проход к мойке.
Ну, Анастасия, показывай, что наготовила. Я отдохну, ноги гудят да давление скачет. Но всё равно поехала сына поздравить же надо! Героизм!
Три часа в её компании превратились в марафон: Анастасия крутилась между плитой и столом, а Людмила Сергеевна комментировала всё.
Майонеза кладёшь половина бочки! Вред!
Хлеб по сто рублей, да в «Магните» батон за двадцать восемь ничем не хуже!
Мясо надо было отстучать, жёстко будет!
Анастасия научилась включать внутренний «белый шум». Главное дожить до вечера.
К шести гости. Друзья Игоря шумные, весёлые, квартира наполняется смехом и одеколоном. Стол ломился: буженина, закуски, тарталетки с икрой, балык, разные сыры, салаты, горячее.
Первый тост за здоровье именинника, и тут же Людмила Сергеевна взяла слово:
Игорёк, сын, промокая глаза салфеткой. Помню, как тебя рожала Мучилась, двое суток
Гости вежливо кивают, слушая старую историю. Анастасия украдкой наполняет себе тарелку.
Женился ты Ну, уж как получилось Главное чтоб счастлив был. А еда еда не главное. Анастасия, конечно, старалась, всего накупила впустую. Я бы скромнее Сейчас время такое, напоказ.
Свекровь вилкой подцепила огромный кусок копчёного угря дорогущая из рыбной лавки покупка и проглотила с видимым удовольствием.
М-да Рыба как рыба, солёная и жирная. В наше время мойва вкуснее была.
Но аппетит у неё был на зависть всем. Самое лучшее летело в её тарелку. Балык исчезал, тарталетки с икрой уходили как семечки.
Что за икра мелкая? Не настоящая? Покажи банку потом почитаю, что нам продают, отравиться боюсь.
Анастасия улыбалась, наполняла бокалы друзьям. Игорь краснел, молчал. Мать перебивать табу.
Вечер шёл своим чередом. Гости хвалили еду, вспоминали студенчество, Людмила Сергеевна изредка жаловалась на пенсию и сына-эгоиста, но дружеский шум заглушал её причитания.
Ближе к десяти начали расходиться. Всем на работу.
Анастасия, волшебница! ряфнул Аркадий, лучший друг Игоря. Угорь песня. Спасибо!
Рада стараться, улыбнулась она.
Когда двери затворились, наступила тишина лишь посуда звенела, которую свекровь сгребала со стола.
Так, помогу с уборкой, а то до утра провозитесь, решительно. Игорь, мусор вынеси. Анастасия, еду в контейнеры раскладывай.
Анастасия едва держалась на ногах, голова раскалывалась.
Оставьте, я сама разберу, Людмила Сергеевна. Вам вызвать такси?
Какое такси? Деньги у вас некуда девать? Я на автобусе доеду, ещё ходят. И не спорь я помогу, ты сама вон чуть не падаешь. Таблетку выпей, умойся, а я тут поскорее выгребу.
Анастасия сдалась. Ушла в аптечку за анальгином, потом привела себя в порядок. Отлегло чуть. «Но оставлять её одну на кухне нельзя…» мелькнула мысль.
В тапочках вышла тихо, к кухонной двери и застыла.
Свекровь стояла спиной, у раскрытого холодильника. На табуретке рядом её огромная сумка. Движения быстрые, незаметные.
Сначала остатки мясной нарезки со стола: балык, буженина, колбаса. Всё в полиэтилен узел в недра сумки.
Потом контейнер с красной рыбой запланированный на завтра. Туда же.
Дальше половина торта «Наполеон», который Анастасия пекла допоздна. Фольга измяла коржи безжалостно.
Так, что ещё сырок пармезан, засохнет ведь пробормотала свекровь.
Оставшийся кусок дорогого пармезана тоже в сумку, за ним банка оливок и почти полная бутылка дорогого коньяка, до которого руки не дошли.
Анастасия облокотилась о косяк, замерла. Крикнуть? Устроить скандал? Обозвать воровкой? Молчала.
В тот момент в прихожей хлопнула дверь. Вернулся Игорь.
Холодно на улице, донесся его голос. Мам, готова? Я провожу.
Людмила Сергеевна замерла, рывком захлопнула сумку и повернулась. На секунду растерялась, но тут же: лицо маска.
Ой, Анастасия, ты уже вышла? Я тут убираю, помогала, да и собралась.
Сумка тяжёлая, поднимать её стало делом нелёгким.
Мам, давай помогу, что там у тебя? заглядывает Игорь.
Не трогай! всполошилась она, прижимая сумку к груди. Я сама! Там банки пустые, огурцы переложила, банки свои забрала.
Мам, у тебя только одна банка огурцов, и та стоит целая.
Другие мои банки! Не лезь! Я устала, домой хочу!
Анастасия сделала шаг вперёд голова прошла, но ледяная ясность наступила.
Людмила Сергеевна, произнесла тихо, но жёстко. Поставьте сумку на стол.
Что?! глаза округлились. Обыскивать меня удумала?! Игорь, слышишь? Жена воровку из меня делает!
Анастасия, ты чего? Игорь переводил взгляд то на жену, то на мать.
Игорь, перебила Анастасия. В этой сумке весь наш завтрак и обед, и ужин на два дня. Там рыба за три тысячи, балык твой любимый, коньяк-подарок и торт вчерашний.
Ты бредишь! изо всех сил кричит свекровь. Как тебе не стыдно! Я, педагог, ветеран чужого не брала ни крошки! Подавайтесь своей едой!
Она попыталась выйти, но пугающе тяжелая сумка застряла в проходе, ручки треснули и всё вывалилось на пол.
По полу расползлась нарезка, рыба жирная огрела тапок Игоря, торт размазался по полу, бутылка звякнула, куски сыра, карамельки
Создалась пауза, напряжённая, только слышно, как гудит холодильник.
Игорь смотрел на разбросанные продукты, потом на мать. Лицо менялось: недоумение, осознание, густой, липкий стыд.
Мам что это?
Людмила Сергеевна выпрямилась включила защиту.
Ну и взяла! Вам всё равно много, вы выбросите! А я на пенсию пятнадцать тысяч живу! Этот балык только по телеку видела! Имею право по-человечески раз в жизни поесть? Я вырастила тебя! А ты кусок колбасы жалеешь?
Анастасия молчала, ждала реакции мужа. Обычно уступки. Но теперь всё висело на тоненькой нитке.
Игорь медленно поднимает угря с пола, кладёт на стол. Потом коньяк.
Мам, очень тихо. Не в колбасе дело. Ты знаешь попросила бы, мы сами всё собрали бы тебе. Всегда отдаём с собой.
Я не побирёха! свекровь почти визжит, теряя самоконтроль. Мать должна просить? Сами обязаны предлагать, а не ждать!
Ты не просила, Игорь качнул головой. Ты украла. Дождалась, пока Анастасия вышла, и собрала. Как крыса.
Как ты меня назвал?! схватилась за сердце. Сердце! Валидол! Умру!
Спектакли не нужны, Людмила Сергеевна, отрезала Анастасия. Валидол в левом кармане, видела при пальто.
Свекровь застыла.
Игорь, Анастасия повернулась к мужу. Собери всё в пакет.
Зачем?
Пусть забирает. Пусть унесёт всё. Это твой подарок на юбилей. И плата за то, чтобы её не было у нас месяц.
Свекровь хватала воздух, как выброшенная рыба на берег.
Игорь молча собрал продукты с пола, вложил в пакет. Бутылку коньяка оставил на столе.
Коньяк оставлю. Мне сейчас нужен. Очень.
Отдал пакет матери.
Забирай, мам. И уходи. Я вызвал тебе такси, будет через пару минут.
Вы меня выгоняете? Мать родную? Из-за еды?
Из-за вранья, мам. И неуважения к дому и к жене.
Людмила Сергеевна схватила пакет, злые слёзы в глазах.
Ноги моей здесь не будет! прошипела. Живите, буржуи! Чтоб вам эта колбаса поперёк горла стала!
Развернулась, хлопнула дверью так, что посыпалась штукатурка.
Анастасия села, закрыла лицо ладонями. Тряслась.
Игорь находит два бокала, наливает коньяк. Один жене, второй себе.
Выпей, говорит. Нужно.
Анастасия смотрит на мужа: он постарел за час. Сел напротив, взял за руку.
Прости меня, Настя.
За что? Ты ведь и не знал.
За то, что раньше не замечал, за то, что позволял ей себя так вести. Всегда думал ну, мама, странная, добрая. А теперь Мне так стыдно. Как будто я сам тырила эту колбасу.
Анастасия глотнула стало легче.
Знаешь, усмехнулась горько. Я специально купила дополнительную палку сервелата и кусок сыра, чтобы ей отдать. Так и лежат в нижнем ящике, она не нашла.
Игорь взрыкнул истерично.
Серьёзно?
Очень. Думала хоть по-человечески.
Но нельзя с ней по-человечески, Игорь залпом допил коньяк. Завтра поеду, замки поменяю. Ключи есть, ведь выпросила «вдруг что». Боюсь, придём, а телевизора нет, потому что «у Гали из соседнего подъезда диагональ больше».
Анастасия увидела впервые в его взгляде уважение и твёрдость. За столько лет впервые не попытка оправдать маму. История с деликатесами переполнила чашу даже у самого терпеливого.
А чем завтра завтракать будем? спросила, глядя на пустой стол.
Игорь открыл холодильник.
Одна банка икры есть вторую не заметила. Яйца и молоко тоже. Омлет с икрой будем по-царски завтракать.
Анастасия рассмеялась. Напряжение спало.
А ещё гнилые яблоки есть, вспомнила. Сварим компот.
Нет уж, скривился муж. Яблоки завтра выкину, вместе с огурцами. С меня хватит «гуманитарки».
Долго ещё сидели на кухне, допивали коньяк, говорили. О границах, о том, что семья начинается с них двоих, а не с родительских требований.
Утром Анастасия проснулась от запаха кофе. Игорь уже готовил.
Доброе утро, поцеловал её в макушку. Слушай, премия осталась?
Немного, а что?
Давай в выходные махнём в дом отдыха или на пару дней в Питер, отключим телефоны.
А как же твоя мама? Будет звать, жаловаться родне, что её обидели.
Пусть звонит. Это её выбор. А наш завтрак без претензий.
Анастасия смотрела на омлет: яркий, с золотой икрой самый вкусный в жизни. Не из-за цены, а потому что без чувства чужого недовольства.
Людмила Сергеевна позвонила через два дня. Игорь выдохнул, отвернул телефон.
Не ответишь? спросила.
Пусть поест колбасы, апосле поговорим. Сейчас у меня важнее дела жену на сеанс веду.
Анастасия пошла собираться. В холодильнике пусто, а на душе удивительно легко. Такое чувство стоит всех деликатесов мира.
