Вот свекровь моя — словно подарок судьбы! Олег кулаком как молотом по столу трахнул — чашки подпрыгнули:
— Не смей про мою мамку так! Она всю жизнь в нас души не чаяла!
— Души не чаяла? — Лида от плиты крутанулась, половник в руке словно флаг военный. — Эта твоя мамашка столько раз без звона ключи хватала да врывалась! А я в замусоленном халате, как сонная муха! А она тут же порядки мне гнать начинает!
— Что с тобой творится? Раньше ты Веру Дмитриевну прямо обожала…
— Раньше я была простофилей стоеросовой! — Лиду аж колотило от злости. — Думала, свекровь мне попался — конфетка. Ан оказалось, шпионка домашняя!
Вера Дмитриевна на пороге остановилась, подслушавши невзначай. В руках пирожки с капустой — утром стряпала, порадовать ребят хотела. Сердце щемило. Неужто правда мешаю? Неужто Лида меня так терпеть не может?
— Мам? — Олег повернулся. — Ты где стоишь?
— Я… — Вера Дмитриевна растерялась, глянула то на сына, то на сноху. — Пирожков принесла. Любимые ваши.
Лида к плите отвернулась, плечи окаменели. Молчание повисло густое, дубовое.
— Мам, садись, чайку хватим, — Олег стул подвинул.
— Нет, я лучше… домой пойду, — шепотом сказала свекровь, пакет на стол поставив. — Видать, споткнулась не вовремя.
Развернулась пулей к выходу, подбирала слезы. Позади бормотанье сына и снохи слышалось — не стала вслушиваться.
Дома Вера Дмитриевна у окна присела с чашкой нехолодного чая. Как же так-то? Когда Олег Лиду впервые привел — сердце сразу растаяло. Девочка этакая ладная, скромная, глазенки добрые. И Лида тогда медку лилась — мамой звала, советы по хозяйскому делу спрашивала.
А теперь-то? Неужто я границу переступила? Может, и правда часто шарюсь у них? Так ведь дом через двор — рукой подать. Внука же повидать, своего Вовку-баловника.
Вечером звонок. Лида.
— Вера Дмитриевна, можно приползу? Одной…
— Милушка, конечно!
Явилась Лида вся красная, глазки впух. Напротив свекрови плюхнулась, руки так и вцепились друг в дружку.
— Простите… за вечерок этот… При Олеге… Сорвалась я что-то.
— Лидушка, а ты-то что? — Вера Дмитриевна к снохе подвинулась. — Расскажи-ка душу отведи!
— Да как снег на голову всё, — Лида глаз кулаком протерла. — На работе чихвостить начали — крест мой или нет? Вова третий месяц бурчит, доктора очки пачкают. А Олег… слепой котенок, стресс мой не видит. Работа, печька, дитя… А тут вы как налет, я сама нечеса, дом неладен…
— Ой, деточка моя! — Свекровь ближе присела, обняла Лидку за плечико. — Да при чем тут уборка-то? Я ведь не чужка заезжая! Я ж родня!
— Вот в том и дело! — всхлипнула Лида. — Вы ж образец — дом сверкает, готовите шедеврально. А я такая рядом — курица беззубая.
Вера Дмитриевна глаза округлила.
— Лидусь, да ты чего? Какая курица? Ты — мать золотая, жена отличная. А дом… Фиг с ним домом, когда работа грохнуться грозит да дитя хворает!
— Серьезно не осудили? — Лида глянула заплаканными глазками.
— Да что ты, дорогая. Сама через лопухи такие ходила, Олега растила. Помню, ветрянкой схватил, сорок градусов — я всю неделю кости собирала! А свекровь моя приперлась, немытую кастрюлю приметила — давай меня пилить! До сих пор как заноза.
Лида вдруг хихикнула сквозь слезы.
— А я думала, вы меня судите делом. Дом лохматый, муж голодный сидит…
— Господи помилуй, — тряхнула головой свекровь. — Помочь хотела только. Пирожков подкину — вам печь не надо. Вовку посижу, пока вы по делам. Выходит, лишь помеха.
— Не помеха вы! — тихо пролепетала Лида. — Это я дура. Буря в стакане.
— Знаешь что? — Вера Дмитриевна встала бодро. — Чаю нормального скушаем! С тортиком бабушкиным. Давай про работу твою расскажешь — мозги пошевелим.
Засиделись с утра до петухов. Лида тараторила про работу-калеку, про Вовку-ревушку, про усталость вечную. Свекровь слушала да кивала, словно ватрушка.
— Знаешь, у меня подруга есть главбухом у нас в ЖЭКе, — вдруг вспомнила она. — Может, кинет идею, если правда сократят.
— Правда? — Лида стрельнула глазками.
— Естественно. Завтра позвоню Зое Гордеевне — спрошу где места пустуют.
На прощанье обнялись теплей обычного. Не по должности — по душе.
Домой Лида явилась с сияющим лицом.
— Где шлялась? — Олег подпружинил глаз от телека.
— У твоей мамы, — Лида примостилась рядом, за руку тряхнула. — Олежек, прости старую клячу за вечер. Закипелась я.
— Да
И теперь, когда соседки с завистью говорили: “Какая у вас идеальная свекровь, Мариша!”, она лишь смеялась в ответ: “Это потому, что мы с ней уже не свекровь и невестка, а просто две закадычные подружки, за чаем с вареньем любую бурю переживем!”, ведь именно такие мелочи – пирожки к утру, вовремя подставленное плечо и бесконечное терпение – и скрепляют настоящую семью на года.