Бывает, задумаешься: откуда у людей берётся такая наглость — настойчиво требовать чужого, прикрываясь возрастом и мнимой заботой? Моя свекровь — яркий тому пример. Зовут её Татьяна Степановна, ей шестьдесят восемь, и вот уже второй год она лелеет одну мечту — выселить нас с мужем из нашей двухкомнатной квартиры в Перми и самой в неё въехать, а взамен «великодушно» предложить свой полуразрушенный дом под Краснокамском.
На вид — добрая бабушка, уставшая от забот. Но за этой маской — холодный расчёт. Дом, который она нам суёт, давно пора сносить. Трещины по фундаменту, крыша, которая течёт при каждом дожде, прогнившие рамы, внутри — сквозняки, плесень и запах сырости. Татьяна Степановна годами ничего там не чинила, разве что грядки пропалывала да кусты сирени подрезала — вот и вся её забота о хозяйстве.
Каждый её визит начинается одинаково:
— Как у вас уютно! Чисто, светло… Вот бы и мне так…
А потом, будто между делом:
— Может, всё-таки переедете? А я бы в вашу квартиру…
Сначала я отмалчивалась. Потом отшучивалась. Теперь же меня просто коробит от её взгляда, полного притворной жалобы: «Старая я уже, одной в доме тяжело…» А что, в квартире полы сами моются? Стены сами красятся? Она всерьёз считает, что квартира — это как гостиница с обслуживанием. Будто не понимает (или делает вид), что каждая копейка в наш дом вложена нашим трудом.
Мы предлагали ей разумный выход:
— Продавай дом, докидывай немного — и покупай себе однокомнатную в городе. Без хлопот, в тепле.
Но нет! Она уверена, что её развалюха стоит как элитная недвижимость — минимум два миллиона! Хотя по факту её и за миллион не возьмут. Этих денег хватит разве что на комнату в коммуналке. Говорили ей об этом — словно об стенку горох.
— Да кому он нужен, этот дом?! — пыталась я втолковать.
— У него душа! Там ваш Ваня маленьким бегал! Его просто немного подновите! — парирует она.
Подновить… Когда стены вот-вот рухнут?
И снова, снова, снова… Каждый приход — одно и то же:
— У вас так хорошо… Может, передумаете?
Недавно муж не выдержал:
— Мама, квартиру мы тебе не отдадим. И в твой дом не переедем. Даже не надейся.
Она надулась, ушла и уже неделю не звонит — обижена. Почему, мол, родные сын и сноха не хотят её «осчастливить» и отдать жильё, в которое вложили столько сил?
А я устала. Не понимаю, как можно так игнорировать чужие границы. Мы молодая семья. Работаем, строим планы, возможно, скоро и детей захотим. Где их растить? В доме с печкой и трещинами над головой? Или вкладываться в то, что давно пора снести?
Бесит даже не её предложение, а подача. Будто мы — злодеи, а наша квартира — её законное спасение. Будто мы обязаны уступить — просто потому, что она старше. Но мы просим лишь одного: оставить нам то, что создали своими руками.
Теперь мы с мужем просто избегаем этой темы. Она знает наш ответ — он окончательный. Если ей действительно тяжело в доме — пусть продаёт и ищет жильё по средствам. Но под нашу крышу она не переедет. Потому что наша квартира — не подачка за возраст и не плата за материнство. Это наш дом. И мы его никому не отдадим.
