Теща требовала помощи каждые выходные пока я не сказала «хватит». Я не домработница, и никто не будет диктовать, как мне распоряжаться своим временем.
С самого начала замужества я старалась ладить со свекровью. Восемь лет я стискивала зубы и терпела, будто плыла против течения. Когда мы с мужем переехали из деревни в Москву, его мать Нина Соколова звонила нам каждую неделю. Одно и то же: «Приезжайте на выходные, нам нужна помощь!» То картошку перебирать, то грядки копать, то младшей дочери обои клеить. И мы ехали. Как марионетки.
Но мне уже не двадцать, и жизнь не медовая река. Я работаю пять дней в неделю, воспитываю двоих детей, веду хозяйство. И я тоже заслуживаю отдыха хотя бы один воскресный день, чтобы перевести дух.
Но для Нины мы были бесплатной рабочей силой. На любое мое усталое выражение она отвечала: «А кто это сделает, если не ты?» Ладно. Но ни разу это не было срочным. Однажды она попросила не приезжать к ней чтобы отправить меня помогать ее дочери, Алине, красить стены в гостиной. Я поехала, как дура. И знаете что? Пока я мерила и красила, эта «принцесса» Алина разглядывала в зеркале свежий маникюр и в сотый раз кипятила чайник.
Муж все видел. Он не был глупым понимал, что нами пользуются. Но не открывал рта все-таки его мать. Я терпела. До того дня
Однажды в субботу я просто не поехала с ним к ней. Без скандала. Без объяснений. Осталась дома, сказав, что у меня другие дела.
Естественно, Нине это не понравилось. Она тут же допросила сына почему я вдруг стала такой «неблагодарной»? Муж умолял меня поехать «хотя бы для ее спокойствия». Но мне надоел этот спектакль.
Мне было тридцать пять. Право на отдых, а не на службу тем, кто пальцем не шевельнет. Я не видела в них ни благодарности, ни уважения. Только требования.
В те выходные я наконец занялась своим домом. Перестирала гору белья, приготовила нормальный обед, а в воскресенье устроилась на диване с книгой. Блаженство. Пока не раздался звонок в дверь.
Алина.
Без приветствия, без тени вежливости, она выплеснула на меня злость: я эгоистка, невоспитанная, предательница семьи. Напомнила о моем «долге» раз уж я в этой семье.
Я выслушала, пожелала хорошего дня и закрыла дверь.
Но на этом не закончилось. Вечером на пороге стояла Нина. Едва переступив порог, она обвинила меня в черной неблагодарности, в презрении в то время как она «все для нас делала». Я смотрела на нее, и перед глазами всплыли все те часы, потраченные на готовку, уборку, прополку.
А теперь она еще и поучала меня.
Чаша переполнилась.
Без слов я открыла дверь и показала на выход. В шоке она что-то пробормотала и ушла. Я вернулась к книге и впервые за долгие годы вздохнула свободно.
Это была не злость. Это была свобода. Уверенность, что мое время принадлежит только мне. И если я кому-то что-то должна то только себе и своим детям.
В ту ночь я заснула с легким сердцем. Наконец-то свободная.
