Всё вокруг словно поплыло, будто во сне: моя свекровь собралась к нам переехать, а свою квартиру хочет отдать дочери.
Меня зовут Алевтина, мне тридцать шесть, замужем за Дмитрием, и вместе мы уже почти десять лет. Растёт дочь Лиза — скоро шесть исполнится. Оба работаем, живём скромно, ни на кого не надеемся. Но, кажется, моё терпение вот-вот лопнет.
С самого начала мы с Димой пробивались сами. Ни рубля помощи, ни доброго слова. Ютились в съёмной квартирке, копили на ипотеку, словно кроты в норе. Отпуск? Какие там отпуска. Даже новую кофту купить — уже роскошь. Всё по списку, до копейки.
Через три года такой жизни наконец купили двушку в центре. Да, в кредит, да, кабалой тянет. Но своё! Дышать стало легче. Никто не лез с советами, когда мыть полы, чем кормить ребёнка и куда складывать носки. Наш дом — наша крепость.
А потом наступил тот вечер. Пришла с работы — усталая, но счастливая, ведь дома ждали муж и дочка. И… его мать, Галина Степановна. Сидит за столом, глаза горят — будто сюрприз готовит. Как же я ошибалась.
— Алевтина, я решила, — торжественно объявила она. — Переезжаю к вам. А свою квартиру отдам Ольге.
Мир потемнел перед глазами.
Ольга — младшая сестра Димы. Два ребёнка, ни одного штампа в паспорте, вечные долги и проблемы. Свекровь сдувала с неё пылинки. Всё Ольге, всё ради неё. Дима всегда был на вторых ролях. А теперь и наш дом должен стать её жертвой.
Я собралась с духом.
— Галина Степановна, но у нас же двушка. Нас трое — и то тесно. Где вы тут будете жить?
— Да что ты заладила! — защебетала она. — Я вечером приду, поем, спать лягу. Днём гулять буду, с внучкой посижу, тебе же помощь! Не бросать же дочь с детьми на улице — у неё ничего нет!
А у нас, значит, есть всё? Мы десять лет пахали, ночами не спали, чтобы Лиза росла в тепле и уюте. Я не из тех, кто сдаётся, и прямо сказала:
— Извините, но я против. Не хочу, чтобы нам навязывались. Хозяйка здесь я.
«Доченька» сразу исчезла. Вместо неё — упрёки: эгоистка, думаю только о себе. Мол, она, бедная старушка, не может бросить дочь, а я тут о своём комфорте тужусь.
А Дима… Молчал. Как будто это не его мать лезет в наш дом, а соседка за солью зашла. Я смотрела на него и не узнавала. Застрял между двух огней. Только один огонь — жена, с которой он жизнь строит, а второй — мать, для которой он вечно останется мальчишкой с рюкзаком.
Позже попыталась поговорить, но он только потупился: «Не знаю, как быть. Не хочу ссориться ни с тобой, ни с матерью». А мне разве легко? Я что, запасной воздух?
Но выбор неизбежен. Рано или поздно Диме придётся решить, на чьей он стороне. Устала жить так, будто моего мнения не спрашивают. Имею право на дом, где нет чужих взглядов, где Лизу не будут учить, кто в семье важнее.
Не знаю, чем всё кончится. Но одно знаю точно — свой дом не отдам. Не позволю разрушить то, что мы с Димой построили. Даже если придётся сражаться с его матерью.
