Вот так повороты судьбы иногда подкидывают такие сюрпризы, что и не поймёшь сразу — то ли шутка, то ли всерьёз. Двенадцать лет мы жили со свекровью под одной крышей, всё казалось налаженным и ясным, как день, а в итоге упёрлись в ультиматум: плати или съезжай.
Когда мы только поженились, Мария Ивановна (так зовут мою свекровь) предложила нам с мужем перебраться в её трёшку в центре Москвы, а сама переселилась в мою скромную однушку в Бирюлёво. Мы с Витькой были на седьмом небе: центр, простор, да ещё и с её благословения — мечта любой молодой семьи!
Свадебные деньги вложили в ремонт. Переделали всё: от потолка до пола, новую кухню поставили, сантехнику поменяли, ламинат уложили. Мария Ивановна заходила — ахнуть не могла. «Красота-то какая!», «Умнички!» — только и слышали. В ответ мы взяли на себя все её коммуналку в однушке. Она аж прослезилась, говорила, что теперь даже копеечку с пенсии откладывать сможет. И правда — ни разу за эти годы не пожалели, что согласились.
Потом родился сын, потом дочка. Стало тесно, и мы задумались о своём гнёздышке. Стали копить на новую квартиру — сразу четырёхкомнатную не потянули бы. Свекрови ничего не говорили, думали, когда придёт время — договоримся по-хорошему.
Но всё изменилось, как только Мария Ивановна вышла на пенсию. Сначала радовалась свободе, но быстро поняла, что пенсия — «копейки». Каждый раз одно и то же: «Как жить на эти гроши?», «Пенсионеров тут за людей не считают!». Мы не отказывали: продукты привозили, лекарства покупали, по мелочи помогали. Но однажды за чаем она вдруг бросает:
— Вить, вы же в моей квартире живёте. Давайте платить за аренду. Ну, хотя бы десять тысяч в месяц.
Муж онемел. Сначала не понял, потом выдавил:
— Мам, ты в своём уме? Мы тебе коммуналку оплачиваем, продукты возим, у тебя расходов почти нет. А ты нам — за аренду?!
А она в ответ ультиматум:
— Ну тогда меняйтесь обратно! Хочу в свою квартиру вернуться!
Мы осознали — это шантаж. Грубый, наглый и бессовестный. Но Витька не ожидал, что у нас уже есть деньги на первый взнос за новое жильё. Выслушали её молча, а вечером решили — хватит.
Через пару дней пришли с тортом — не извиняться, а дать шанс одуматься. Но только начали разговор, как свекровь выдаёт:
— Ну что, решили? Платить будете или ко мне переезжать?
Терпение лопнуло.
— Мария Ивановна, — говорю спокойно я, — кочевать мы никуда не будем. Берите свою квартиру, а мы своё жильё найдём.
— И где же вы деньги возьмёте? — фыркнула она.
Витька не выдержал:
— Найдём. Твоё дело — считать чужие деньги. Только помни, мама: ты сама этого захотела. Хочешь жить одна в трёшке — получишь.
Всё решилось быстро. Нашли вариант, оформили ипотеку, использовали все накопления и мою однушку, чтобы меньше платить. Через три недели уже вещи собирали.
Теперь Мария Ивановна снова в своей квартире, которую мы ей обустроили. Раньше ей нравилось, а теперь вдруг «ремонт плохой» и «дети неблагодарные». Сама платит за коммуналку, сама таскает сумки из магазина, сама на пенсию без нашей помощи смотрит.
А мы живём в новой четырёхкомнатной. Тесно, конечно, но зато свободно. И душой, и телом. Больше не надо ни перед кем отчитываться, бояться внезапных обид и новых условий. Мы поставили точку.
Как говорится, что посеешь, то и пожнёшь. Только теперь — не нам.
