— Что значит отказаться от доли? — голос Варвары дрожал. — Антонина Семёновна, это же наследство моего мужа!
— То есть моего сына, — резко прервала свекровь, выпрямившись во весь рост. — А не твоё. Ты здесь временная, не родная. Ваня мой, а не твой.
— Какая временная? — Варвара почувствовала, как жар ползёт от сердца к горлу. — Мы же муж и жена! Вместе уже десять лет!
— Десять лет — ерунда, — Антонина Семёновна усмехнулась. — Я с его отцом двадцать пять прожила, а потом развелись. Так что не корону на себя надевай.
Варвара стояла на кухне, не могла поверить своим ушам. Ещё час назад она варила щипок, думала, как хорошо, что свекровь наконец-то согласилась обсудить раздел квартиры после смерти свёкра. А теперь вот это.
— Антонина Семёновна, давайте без эмоций поговорим, — попыталась она успокоиться. — Константин Петрович завещал квартиру Ивангу. По закону половина — моя.
— Ничего тебе не положено! — свекровь повысила голос. — Мы въехали сюда в NOTUS NOTUS году! Я тут всю жизнь прожила, детей вырастила, внуков нянчила! А ты откуда? Из глухой провинции приехала, моего сына обольстила, а теперь права качаешь!
— Я не из провинции, я из Вологды, — тихо ответила Варвара. — И никого не обольщала. Мы с Ваней любим друг друга.
— Любовь, — фыркнула Антонина Семёновна. — В твои-то годы какая любовь? Тебе сорок, часики-то тикают. Тебе только московская прописка нужна, вот и всё.
В этот момент в кухню вошёл Иван с сумками из магазина. Увидев разгорячённые лица жены и матери, нахмурился.
— Что происходит? — спросил он, ставя покупки на стол.
— Твоя мама требует, чтобы я отказалась от своей доли в квартире, — сказала Варвара, стараясь говорить ровно.
Иван перевёл взгляд с матери на жену.
— Мам, мы же договорились жить вместе. Зачем эти разговоры?
— Ванюша, — Антонина Семёновна сразу сменила тон на ласковый, — я о твоём будущем беспокоюсь. Вдруг что случится. Разведётесь — а половину квартиры она с собой утащит.
— Мама, хватит. Мы не собираемся разводиться.
— Кто ж собирается? — передразнила свекровь. — Я тоже не собиралась с твоим отцом расставаться, а жизнь распорядилась иначе.
Варвара молча наблюдала за их перепалкой. Иван явно не знал, что сказать. Переминался с ноги на ногу, как школьник, которого вызвали к доске неподготовленным.
— Мам, ну зачем ты так? — наконец пробормотал он. — Варя же семья.
— Семья, — повторила свекровь. — А детей почему нет? Десять лет вместе, а ребёнка — ни одного. Может, она вообще не может?
Варвару будто обожгло. Эта тема была для неё болезненнее всего. Они с Ваней долго пытались завести ребёнка, ходили по врачам, но ничего не выходило.
— Антонина Семёновна, это наше личное, — сквозь зубы проговорила она.
— Личное, — кивнула свекровь. — Жену бездетную нашёл, а я должна молчать? Мне внуков хочется, понимаешь? Мне уже за семьдесят, долго мне ещё ждать?
— Мам, хватит! — Иван повысил голос. — Это уже перебор.
— Что перебор? Правду говорить? — Антонина Семёновна села на табурет, достала платок. — Может, ей нужно с тобой расстаться, раз ребёнка не получается.
Варвара не выдержала.
— Всё, я ухожу, — сказала она, срывая фартук. — Больше не могу это слушать.
Она зашла в спальню, начала собирать вещи. Руки дрожали, в глазах стоял туман. Неужели это правда происходит?
— Варя, подожди! — Иван вошёл за ней. — Не обращай внимания, мама просто волнуется.
— Волнуется? — Варвара повернулась к мужу. — Ваня, она требует, чтобы я отказалась от своей доли! Как будто я тут чужВарвара захлопнула чемодан и, посмотрев в глаза мужу, тихо сказала: “Оказывается, любовь без уважения — это просто тюрьма”.
