В роскошных коридорах элитной гимназии «Ломоносов» пахло дорогими духами и деньгами. Ученики расхаживали с видом тех, кто никогда не знал нужды. Их одежда была от лучших брендов, а разговоры крутились вокруг стажировок в родительских компаниях.
Но Марина Соколова была другой.
Её отец, Иван Соколов, работал в школе уборщиком. Он приходил затемно и уходил поздно вечером, когда последний ученик уже давно покидал здание. Его руки были грубыми от работы, спина сгорбленной, но дух — непоколебимым.
Каждый день Марина носила обед в старом бумажном пакете. Её одежда была поношенной, но аккуратно подшитой отцом. Пока другие девочки приезжали на школу на «Мерседесах» или «Лексусах» с личными водителями, Марина ехала на отцовском велосипеде, крутя педали в утреннем тумане.
Для одних она была невидимкой.
Для других — удобной мишенью.
— Марина, — усмехнулась однажды Алиса Захарова, заметив потёртость на рукаве её кофты, — твой папа случайно не вытирал пол твоей курткой?
Смех раскатился по коридору.
Марина покраснела, но промолчала. Отец всегда говорил ей: «Не надо отвечать на их слова, дочка. Пусть твои поступки говорят громче.»
Но всё равно было больно.
Каждый вечер, занимаясь под жёлтым светом кухонной лампы, Марина напоминала себе, ради чего старается. Она мечтала о стипендии, университете и возможности подарить отцу ту жизнь, о которой он даже не смел мечтать.
Но одна мечта оставалась для неё недостижимой:
Выпускной.
Для её одноклассников это было событие — шикарные платья, фотографии в Инстаграме, арендованные «БМВ» на вечер. Ходили слухи, что кто-то даже собирался привезти личного повара на послепати.
А для Марины стоимость одного билета равнялась недельному бюджету на продукты.
Однажды вечером в конце апреля отец заметил, как она смотрит в окно, не раскрывая учебник.
— Ты где-то далеко, — мягко сказал он.
Марина вздохнула. — До выпускного две недели.
Иван задумался, потом тихо спросил: — Ты хочешь пойти?
— Ну… да. Но ничего страшного. Это ведь не так уж важно.
Он подошёл и положил руку ей на плечо. — Маришка, то, что у нас мало денег, не значит, что ты должна отказываться от мечты. Хочешь на выпускной? Ты пойдёшь. А «как» — это уже моя забота.
Она посмотрела на него, в глазах — надежда и сомнение. — Пап, мы не сможем…
Иван устало улыбнулся. — Доверься мне.
На следующий день, моя пол в учительской, Иван подошёл к классной руководительнице Марины, Татьяне Петровне.
— Она мечтает о выпускном, — признался он. — Но я не потяну.
Татьяна Петровна кивнула. — Она особенная девочка. Оставь это нам.
За следующие несколько дней произошло нечто невероятное.
Преподаватели начали потихоньку скидываться. Не из жалости — из уважения. Марина помогала отстающим, работала в библиотеке, оставалась после уроков убрать класс, даже если её не просили.
— Она добрая, — сказала библиотекарь. — И умная. Такая, какой я хотела бы видеть свою дочь.
Один конверт содержал две тысячи рублей и записку: «Твой отец помог мне, когда у меня затопило подвал. Не взял ни копейки. Это давний долг.»
Когда пожертвования подсчитали, оказалось, что их хватит не только на билет — но и на всё остальное.
Татьяна Петровна сообщила Марине новость после урока: — Ты идёшь на выпускной, дорогая.
Марина аж подпрыгнула. — Но как?
— Больше людей в тебя верят, чем ты думаешь.
Её отправили в местный ателье к Валентине Ильиничне, бывшей портнихе, чья дочь когда-то тоже была в положении Марины. Когда та вышла из примерочной в изумрудном платье с кружевными рукавами и лёгкой юбкой, в ателье воцарилась тишина.
— Ты выглядишь, как принцесса, — прошептала Валентина Ильинична.
Марина посмотрела в зеркало — и не узнала себя. Впервые она увидела не просто дочь уборщика, а девушку, которая заслуживает места среди них.
В день выпускного Иван проснулся рано. Начистил старые туфли, погладил рубашку. Он хотел сам проводить её к лимузину, который тайком арендовали учителя.
Когда Марина вышла в платье, у него перехватило дыхание.
— Ты вылитая мать, — прошептал он, и глаза его блестели. — Она бы тобой гордилась.
Голос Марины дрогнул. — Жаль, что она не видит…
— Видит, — твёрдо сказал Иван. — Всегда видела.
На улице ждал чёрный лимузин. Соседи выглядывали из окон, поражённые. Марина крепко обняла отца перед тем, как сесть в машину.
— Ты всегда заставлял меня чувствовать себя особенной, — прошептала она. — Но сегодня… это увидит весь мир.
В зале престижного отеля сияли люстры, играла музыка. Воздух был наполнен смехом и ароматами дорогих духов. Большинство учеников были слишком заняты позированием для фото, чтобы заметить подъезжающий лимузин — пока не вышла Марина.
Тишина прокатилась по входу, как волна.
Изумрудное платье переливалось под золотым светом. Её волосы были уложены в мягкие локоны, на шее — жемчужное ожерелье. Она шла с такой лёгкостью, что даже шепотки стихли.
У Алисы Захаровой отвисла челюсть.
— Это… Марина?!
Даже диджей запнулся, когда внимание толпы обратилось к ней.
Марина лишь улыбнулась. — Привет, Алиса.
Та растерялась. — Откуда… как ты…?
Марина не ответила. Ей это было не нужно.
Весь вечер к ней подходили люди.
— Марина! Ты выглядишь потрясающе!
— Почему ты никому не сказала, что придёшь?
— Ты буквально лучше всех тут одета!
Даже Артём Волков, претендент на титул короля выпускного, пригласил её на танец. Кружась по залу, он наклонился и сказал: — Такое ощущение, что я танцую со звездой.
Она рассмеялась. — Я просто Марина.
— Нет, — покачал головой он, — ты не «просто».
Позже, когда объявляли короля и королеву бала, АлиКогда имя «Марина Соколова» прозвучало со сцены, зал взорвался аплодисментами, а её отец, стоя в самом конце, тихо улыбнулся, зная, что его дочь наконец-то получила то признание, которого заслуживала.
