В престижных коридорах школы имени Ломоносова пахло дорогими духами и деньгами. Ученики ходили с той лёгкой уверенностью, которая бывает только у тех, кто никогда не знал нужды. На них были вещи из бутиков, а в разговорах мелькали упоминания о стажировках в родительских компаниях.
Но Алиса Соколова была другой.
Её отец, Иван Соколов, работал в школе уборщиком. Он приходил затемно и уходил поздно, когда последний ученик уже давно покидал здание. Руки у него были в мозолях, спина чуть сгорблена от работы, но дух — непоколебим.
Алиса каждое утро собирала обед в старый бумажный пакет. Она носила перешитую одежду, которую отец мастерски подгонял под неё. Пока другие девочки подъезжали к школе на дорогих иномарках с водителями, Алиса ехала на отцовском велосипеде, крутя педали в утреннем тумане.
Для одноклассников она была невидимкой.
Для других — удобной мишенью.
«Алиса, — усмехнулась как-то Катя Белова, заметив потёртость на её рукаве, — твой папа случайно твою кофту шваброй потрогал?»
Смех прокатился по коридору.
Алиса покраснела, но промолчала. Отец всегда говорил ей: «Не трать силы на их слова, дочка. Пусть твои поступки говорят за тебя».
Но всё равно было больно.
Каждый вечер, при свете тусклой кухонной лампы, Алиса напоминала себе, ради чего учится. Она мечтала о стипендии, университете и жизни, которую отец никогда не позволял себе желать.
Но одну мечту она закопала глубоко:
Выпускной.
Для её одноклассников это было событие — дорогие платья, фотки в инстаграме, арендованные машины. Ходили слухи, что кто-то даже заказал личного повара для послепати.
А для Алисы стоимость билета равнялась недельному продуктовому набору.
Однажды апрельским вечером отец заметил, как она смотрит в окно, не касаясь учебника.
«Ты будто не здесь», — тихо сказал он.
Алиса вздохнула. «Выпускной через две недели».
Иван замолчал, потом спросил: «Хочешь пойти?»
«Ну… да. Но ничего, это не важно».
Он подошёл и положил руку ей на плечо. «Алис, у нас мало денег, но это не значит, что ты должна отказываться от мечты. Хочешь на выпускной? Значит, пойдёшь. А как — это моя забота».
Она подняла глаза, полные надежды и сомнений. «Но мы не сможем».
Иван улыбнулся. «Доверься мне».
На следующий день, протирая пол у учительской, он подошёл к Марии Петровне, преподавательнице литературы.
«Она думает о выпускном, — сказал он. — Но мне одному не потянуть».
Мария Петровна кивнула. «Она у вас золото. Оставьте это нам».
И произошло чудо.
Учителя стали потихоньку скидываться. Не из жалости — из уважения. Алиса помогала отстающим, дежурила в библиотеке, убирала класс, даже если её не просили.
«Она добрая, — сказала библиотекарь. — И умная. Такая, какой я хотела бы видеть свою дочь».
В одном конверте лежало 2000 рублей и записка: «Ваш отец помог мне, когда у меня подвал затопило. Не взял ни копейки. Это давний долг».
Когда собрали все деньги, их хватило не только на билет — но и на всё остальное.
Мария Петровна сообщила новость лично. «Алиса, ты идёшь на выпускной».
Девочка удивлённо моргнула. «Но как?»
«Оказывается, у тебя много людей, которые в тебя верят».
Её отвели в небольшой ателье, которым владела бывшая портниха Ольга Николаевна, чья дочь когда-то была в такой же ситуации. Когда Алиса вышла из примерочной в изумрудном платье с кружевными рукавами, в зале замерли.
«Ты выглядишь, как принцесса», — прошептала Ольга Николаевна.
Алиса повернулась к зеркалу и ахнула. Впервые она увидела себя не как дочь уборщика, а как девушку, которая имеет право быть здесь.
В день выпускного Иван встал рано. Начистил старые ботинки, погладил рубашку. Он хотел сам проводить её к лимузину, который втайне заказали учителя.
Когда Алиса вышла в платье, у него перехватило дыхание.
«Ты — вылитая мать», — проговорил он, и глаза его блестели. «Она бы тобой гордилась».
Голос Алисы дрогнул. «Жаль, она не видит».
«Видит. Всегда видела».
На улице ждал чёрный лимузин. Соседи выглядывали из окон. Алиса крепко обняла отца перед тем, как сесть.
«Ты всегда делал меня особенной, — прошептала она. — Но сегодня… все это увидят».
В зале отеля, где проходил выпускной, сияли люстры, играла музыка. Большинство гостей было слишком занято фотосессиями, чтобы заметить лимузин — пока не вышла Алиса.
Тишина прокатилась по входу.
Изумрудное платье переливалось под светом. Волосы уложены в лёгкие локоны, на шее — жемчуг. Она шла так, что даже Катя Белова раскрыла рот.
«Это… Алиса?»
Даже диджей запнулся, когда все обернулись.
Алиса мягко улыбнулась. «Привет, Катя».
Та растерянно замолчала. «Откуда… как ты…?»
Ответа не последовало. Он был не нужен.
Весь вечер к ней подходили люди.
«Алиса, ты потрясающе выглядишь!»
«Почему ты никому не сказала, что придёшь?»
«Ты буквально лучше всех здесь одета».
Даже Сергей Морозов, претендент на звание короля бала, пригласил её на танец. Кружась, он наклонился и сказал: «Такое ощущение, что я танцую со звездой».
Она рассмеялась. «Я просто Алиса».
«Нет, — ответил он. — Ты не просто кто-то».
Позже, когда объявляли короля и королеву бала, Катя уже готовилась услышать своё имя — но назвали «Алису Соколову».
Аплодисменты были оглушительными.
Алиса замерла, потом медленно поднялась на сцену. Руки её дрожали, когда на голову водрузили тиару.
Она посмотрела в зал — не с гордостью, а с благодарностью.
И увидела отца.
Иван стоял в конце зала, скромно одетый, с блестящими глазами.
Она бросилась к нему.
«Ты сделал это для меня», — прошептала она.
«Нет, дочка. Ты сделала«Ты сделала это сама, а я просто напомнил тебе, кто ты есть».
