Ангел
Через сетку забора протягивается тонкая детская рука, тянется к спелой клубнике. Я делаю вид, что не замечаю, пропалываю грядки.
— Здравствуйте, тётя Галя! — звенит голосок Алёши.
— Привет, ангелочек, — улыбаюсь я. — Заходи, поможешь ягоды собрать.
Провисшую сетку приподнимаю, и ко мне входит Ангел — так я зову Алёшу. Вслед за ним, фыркая, протискивается пёс Барбос, вдвое больше хозяина. Ставлю миску посреди грядки. Алёша срывает самые крупные ягоды. У него светлые волосы, голубые глаза, и лопатки торчат, будто крылья. Оттого и прозвище. Ему пять лет. Добрый, отзывчивый.
— Алёш, а чего мама утром сердилась?
— Да я краску пролил, — вздыхает он. — Хотел Барбосу будку покрасить, а банка упала.
— Не беда. Сейчас чай попьём, новую купим.
Ангел без напоминаний моет руки, садится у окна. Выбирает клубнику со сливками и тёплую булочку. С сахарной пудрой на губах, он похож на котёнка. Барбос терпеливо ждёт у порога. Его угощают сырником. Пёс смотрит на скромную оладушку, потом на нас с немым укором: «И это всё?» Смеёмся, подкладываю ему мясной суп. Барбос великодушно прощает нас.
Через час идём из магазина с банками краски — белой и зелёной. Солнце печёт, небо безоблачно. Забегаю домой, собираю оставшуюся клубнику и булочки. На крыльце соседского дома сидит слепая бабушка. Алёша поправляет ей платок, заправляет седую прядь. Кладу ей в ладони чашку с ягодами — знаю, любит.
На веранде красим табуретки, потом — будку Барбоса. Теперь она зелёная. Алёша доволен, пёс равнодушен.
С работы возвращается мать — Ольга. Хвалит сына, зовёт всех за стол. Алёша ведёт бабушку под руку, кормит её гречневой кашей, аккуратно, без спешки. Чай она пьёт сама, с вареньем. Ольга работает в кафе за полтора километра. Если вечерняя смена — надеется на сына.
Краем глаза наблюдаю: Алёша уплетает кашу с маслом, выпивает сладкий чай, убегает к телевизору. Ребёнок — и уже взрослый. Или взрослый — но ещё ребёнок?
Он подметает пол, моет посуду, помогает бабушке одеться, носит дрова (по полену), воду (маленьким ковшиком). Обожает Барбоса, но может горько заплакать, если мать незаслуженно обидит. А ещё — звонко смеётся, когда плещется в реке, и брызги сверкают на солнце.
Провожая меня, Ольга жалуется на жизнь: слепая мать, маленькая зарплата.
Отвечаю: свой дом, родные рядом, сын-помощник, здоровье. Цени, что есть.
Ольга улыбается, машет на прощание.
Мои уроки не прошли даром: в пять лет Алёша уже читает бабушке «Конька-Горбунка». А в тихие вечера мы идём с удочками на реку. Солнце, как спелый блин, медленно катится за лес, облака светятся золотом. Вода зеркальна, покой нарушает лишь всплеск рыбы. Скоро парочка плотвичек уже плещется в ведёрке — ужин для моего кота обеспечен…
…Сегодня ко мне заглянул Ангел. Ему уже сорок два. Уважаемый хирург Алексей Владимирович. Раз в год навещает могилы матери и бабушки, а потом — мой дом с гостинцами. Все зовут его по-взрослому, но я-то знаю: это мой Ангел! Большой, добрый, с тёплыми руками. Ставит на стол корзинку клубники, садится у окна, пьёт чай с булочками. На прощанье обнимает — и кажется, за спиной у него всё ещё видны те самые детские крылья…
**Жизнь даёт нам не то, чего мы хотим, а то, что мы заслужили.**
