*Дневниковая запись*
С Олегом мы знакомы давно, но по-настоящему сблизились всего пару лет назад. Оба тогда пережили вторые разводы, тяжёлые, как ведро с гвоздями. Не ушли в запой — наоборот, вцепились в спорт: велосипеды, бег по утрам. Мужчин объединяет не водка, а страх снова оказаться в клетке. Страх потерять свободу.
Олега брак переехал, как бульдозер. Бывшая устроила ад: делить пришлось даже ложки. У меня полегче, но тоже не сахар. Выдохнули почти одновременно — будто сбросили мешки цемента с плеч.
Помню вечер, когда мы гоняли по аллеям Сокольников, и Олег вдруг отпустил руль, раскинул руки и заорал во всё горло:
— Сво-бо-да-а-а!
Соседские собаки взвыли, бабки на лавочках перекрестились, а мы хохотали, как два душевнобольных. Но это был чистый восторг.
Год жили как птицы: ни обязательств, ни нытья, ни грязных носков. Скинули животы, молодели на глазах. Оказалось, семейная жизнь не только душу сушит, но и тело расплывается. А воля лечит.
Как-то заехал к Олегу — хотел показать новый байк. Возимся в прихожей, цепь в масле, иду мыть руки в ванную. И вижу её. Маленькую розовую баночку. Крем. Женский.
— Олег! — ору из-за двери. — Это что за колдовство?!
— А, это Леркино, — спокойно отвечает.
— Чьё ещё Леркино?!
— Да не рассказывал разве? Познакомился с девушкой… Валерия, адвокат, много работает. Иногда ночует. Ну, крем и оставила.
Сжал зубы:
— Началось…
— Что?
— Оккупация. Первая ласточка. Как в «Сталкере»: сначала тень, потом — полная тьма.
Олег ржал. А я нет. Потому что знал: бабы не штурмуют, они просачиваются. Им не надо ломиться — они заползают, как сырость. Сначала крем. Потом зубная щётка. Потом тапки. Потом — она сама.
Через неделю позвал познакомиться. Лера — красивая, в дорогих серёжках и кашемировом свитере. Накормила пастой и пиццей с ананасами («Это же гадость!» — думал я, но молчал). В ванной уже две щётки и второй флакон. Хмыкнул: «Эпидемия разрастается».
А потом был вечер, когда Олег не поехал кататься.
— Не могу сегодня.
Приехал к нему, злой, как чёрт, — вытащить из этой мышеловки.
Он открыл в халате. В халате! Мужик, который раньше ходил в шортах и сандалях на босу ногу!
— Лёх, звонил бы…
Из спальни голос:
— Олег, кто там?
— Да… Лёха. Насос принёс…
Зашёл в ванную — и всё понял. Крем для бритья сжался в углу. Всё остальное — розовые баночки, серьги на полке. Поражение. Полная капитуляция.
Потом помогал им мебель собирать. Лера командовала:
— Это — на балкон. Это — выкинуть. А вот это — вообще уберите.
Олег пробовал бунтовать. Бесполезно. Потом она ко мне:
— Тебе велосипед не нужен? У нас только место занимает.
Вот так. Свобода сдаётся не в бою. Она уходит шёпотом — под шорох юбки и запах туши. Баба приходит — и отвоёвывает всё: полку, угол, шкаф. Потом — твои мозги.
Прошёл год. С Олегом переписывались редко. Байк покрылся пылью. Он отвечал всё неохотнее. Я катался один. Грустно. Зато свободно.
А потом и ко мне пришла ОНА. И через месяц — робкое:
— Можно я крем тут оставлю?
Я не сказал «нет». Усмехнулся. Как идиот. Потому что уже влюбился.
Теперь вот. Баночка стоит. Враг высадился на берег.
Я погиб. Всё.
Прощай, свобода…
