— Бабушка, а ты можешь стать бабушкой ещё для кого-нибудь?
— Что ты выдумываешь, Ласточка? Не пойму я твоих затей.
— Понимаешь, у всех во дворе есть бабушки. У Пети одна, у Алёнки две, а у меня — аж четыре. Две родные и ещё по одной от мамы с папой. А у Вовки — ни одной. Мне его так жалко.
— Значит, хочешь, чтобы я стала и его бабушкой?
— Ну, бабуля, ты же понимаешь! Не отдать тебя, а поделиться. Чтобы ты ему тоже оладушки пекла и шапку тёплую связала к морозам.
— Эх, золотко моё… Была у Вовки бабушка Катя. Мы с ней с первого класса дружили. Две подружки — не разлей вода. Только погибла она… В той страшной аварии. Как раз, когда Вовка родился.
— Бабуль, ты почему плачешь?
— Горько, родная. Поехали они с дедом за молодой мамой из роддома. Утром выехали. А навстречу — фура, здоровенный КАМАЗ. Шофёр уснул за рулём… Лоб в лоб. Их не стало. Ох, как же сердце болит…
— Бабуля… Не плачь. Я Вовку всё равно к нам звать буду. Ему твои оладьи нравятся. И варежки ему к Рождеству свяжи, хорошо?
— Свяжу, конечно. Только, Ласточка, ничего ему не говори. Раз мама не рассказала — значит, так надо. Ты ведь умеешь молчать?
— Умею, бабуля. Обещаю.
— Умница. А теперь беги к ребятам — скоро обед.
Я выскочила во двор и запрыгала через скакалку. Мальчишки у Сашиного забора спорили, кто дальше плюнет. Сашка лидировал — по ухмылке видно, а Вовка с Толиком хмурились.
— Эй! Кто-то въехал в пустой дом на Ленина! Пошли смотреть!
— Кто последний — тот трус!
Мы гурьбой рванули на соседнюю улицу. Дом стоял заброшенный уже второй год. Но сегодня возле него — грузовик, мужики таскают мебель. Подбежали. Один дядька в кепке вытер лоб:
— Ребят, где тут воды попить?
— Я из дома принесу!
— А можно у колонки!
— Покажете?
— Пошли! А кого вы привезли?
— Бабушку одну. Старенькую. Вы к ней по-хорошему, ладно? Никого у неё не осталось. Больше ничего не знаю.
— Мы добрые! А можно завтра познакомиться?
— Приходите.
Мы разбежались, а Вовка остался. Он мечтал стать шофёром. Даже запах солярки его манил. Забрался на вишню перед домом и тихо наблюдал.
Вдруг под деревом раздался голос:
— Мальчик, прости. Не хочу мешать, но мне негде переночевать. Ключи потеряла. Не залезешь ли в форточку, откроешь нам дверь?
Вовка замер, потом кивнул.
— Меня Вовка зовут. Я помогу. Только пусть дядя подсадит.
Спрыгнул с дерева и увидел маленькую бабушку с тёплыми глазами.
— А пирожки с чем любишь, Вовочка?
— С вареньем! И ещё с капустой!
— Запомню. Через пару дней зови друзей — напеку.
Полез в форточку, открыл дверь. Дом был пыльный и пустой. Рубашку порвал — расстроился. Мама ведь отругает. Но бабушка сказала — зашьёт. И зашила — к утру как новенькая.
С тех пор у Вовки появилась бабушка. Чужая, но родная. Вязала ему носки, рассказывала сказки, звала на чай. Даже мама Вовки приходила в гости. А однажды бабушка Нина заболела.
Мы с Вовкой варили ей суп. Я газ зажигала, Вовка морковку чистил. Толик даже печку растопил, когда холода пришли. Конечно, взрослые помогали, но Вовка заботился о бабушке больше всех. Это ведь его бабушка.
Теперь у него, как у всех, есть бабушка. Своя. Пусть и чужая. Но самая настоящая.
*Семья — не только кровь. Иногда она рождается из маленькой доброты и большого сердца.*
