Екатерина стояла у окна своей квартиры в Нижнем Новгороде, наблюдая, как Дмитрий укладывает детское автокресло в машину. Их сын, пятилетний Тимофей, весело щебетал, предвкушая поездку к бабушке с дедушкой. Каждую субботу они отвозили его к родителям Екатерины, чтобы те могли порадоваться времени с внуком. Но каждый раз, возвращаясь домой, Екатерина ощущала, как в груди поднимается раздражение. Её мать, Галина Петровна, искренне считала, что, присматривая за Тимофеем, оказывает дочери и зятю великую услугу. Эта мысль выводила Екатерину из себя, и она еле сдерживалась, чтобы не сорваться.
Всё началось три года назад, когда Тимофей подрос и стал оставаться у бабушки на выходные. Екатерина с Дмитрием решили, что это прекрасная возможность для родителей сблизиться с внуком. Галина Петровна и её муж, Николай Васильевич, души не чаяли в мальчике. Они кормили его блинами, водили на карусели, рассказывали былины. Екатерина радовалась, видя, как сын расцветает от их заботы. Она вспоминала, как сама в детстве обожала гостить у своей бабушки, и хотела, чтобы у Тимофея остались такие же тёплые воспоминания. Но она не предполагала, что её добрые намерения обернутся недопониманием.
Каждый раз, когда они забирали Тимофея, Галина Петровна встречала их с видом страдалицы, положившей все силы ради их удобства. «Ну вот, опять я за вас поработала, теперь отдыхайте», — говорила она, делая вид, что утомлена. Или: «Нелегко с ним, но я же для вас стараюсь, чтоб у вас время было». Екатерина стискивала зубы, чувствуя, как кровь бросается в лицо. Ей хотелось крикнуть: «Мы не просили тебя нянчить его! Мы привезли Тимофея, чтобы ВЫ были счастливы!» Но вместо этого она выдавливала улыбку и бормотала: «Спасибо, мам». Дмитрий, обычно невозмутимый, тоже начал злиться. Он шептал Екатерине в машине: «Она правда думает, что мы подкидываем ей ребёнка, чтобы развлекаться? Это же для них, а не для нас!»
Дело было не в том, что Екатерина и Дмитрий не ценили минуты с сыном. Наоборот, они обожали играть с ним в солдатиков, гулять по набережной Оки. Но они видели, как Галина Петровна скучает по внуку, как у неё загораются глаза, когда Тимофей кричит: «Бабуля!» Они хотели подарить родителям эту радость, а заодно дать сыну почувствовать тепло семьи. Но с каждым разом слова матери звучали всё обиднее. «Умаялась, но ничего, ради вас терплю», — говорила она, будто они подсунули ей ребёнка, чтобы сбежать на курорт. Екатерина чувствовала себя виноватой, хотя не понимала, в чём её вина.
Переломный момент случился на прошлых выходных. Они привезли Тимофея, как всегда, утром в субботу. Галина Петровна, встречая их, вздохнула: «Ох, опять мне весь день за ним ухаживать. Но я же понимаю, вам свои дела надо». Екатерина не сдержалась. Голос её дрожал, когда она ответила: «Мам, мы привозим Тимофея не потому, что нам с ним тяжело! Мы хотим, чтобы вы с папой проводили с ним время, чтобы он вас любил! Это не услуга нам, это для вас!» В комнате повисло молчание. Галина Петровна растерянно моргала, а Николай Васильевич, сидевший в кресле, закашлялся и опустил газету. Дмитрий сжал руку Екатерины, будто говоря: «Молодец, наконец до неё дошло».
Вечером, забирая Тимофея, они заметили, что Галина Петровна была необычно тиха. Она не жаловалась, не вздыхала, а просто обняла внука и тихо сказала: «Приезжайте почаще». Екатерина почувствовала облегчение, но и лёгкий укол совести. Может, она была слишком резка? Но Дмитрий, садясь за руль, улыбнулся: «Пусть привыкает, что мы не сбрасываем на неё ребёнка, а делимся радостью». Тимофей, сидя сзади, напевал что-то весёлое, и Екатерина подумала, что ради его смеха она готова ещё сто раз объяснять матери правду.
Теперь они по-прежнему возят Тимофея к бабушке с дедушкой, но осторожнее. Екатерина надеется, что её мать наконец поняла: они не ищут бесплатную няньку, а хотят, чтобы их сын рос в окружении любви. Но каждый раз, слыша от Галины Петровны намИ если Галина Петровна снова заведёт речь об одолжении, Екатерина твёрдо напомнит ей, что семья — это не счета и расчёты, а общее счастье.
