Была обычная суббота. Тихий утро, чайник на плите, солнце, лениво пробивающееся сквозь занавески. Я сидела на кухне с кружкой крепкого чая, когда зазвонил телефон. На экране — мой сын, Игорь. Единственный. Моя радость, моя гордость, смысл моей жизни. Всё в ней крутилось вокруг него. Я отдавала ему всё: любовь, заботу, бессонные ночи, последние деньги из кошелька. После его свадьбы звонки стали реже, но каждый — как глоток воздуха.
— Мама, нам нужно поговорить, — начал он. Голос был ровный. Почти чужой.
Что-то внутри сжалось.
— Конечно, сынок. Что случилось? — спросила я, чувствуя, как сердце забилось чаще.
Он помолчал секунду, будто собирался с мыслями, затем сказал:
— Мама, мы с Таней… решили, что ты должна понять: нам нужно меньше видеться.
Я не сразу осознала. Или не хотела. А он продолжил:
— У нас своя жизнь, свои дела. А ты… слишком часто вмешиваешься. Таня говорит, ты звонишь без повода. Приезжаешь без предупреждения. Нам нужна дистанция. Пространство.
Я молчала, не находя слов. В голове роился один вопрос: что я сделала не так?
— Игорь… — прошептала я. — Я просто хотела быть рядом. Я же… не со зла. Просто скучаю.
— Я знаю, мама, — перебил он. — Но сейчас всё по-другому. Мы хотим жить своей жизнью. Нам нужно… отдалиться. Ты понимаешь?
Я кивнула, хотя он этого не видел. В глазах стояли слёзы. Руки дрожали. С трудом выдавила:
— Хорошо. Я поняла.
Разговор закончился быстро. Он попрощался спокойно, даже, наверное, с облегчением. А я осталась сидеть там же, с остывшим чаем.
Повернулась к стене, где висели фотографии. Вот Игорь — ещё малыш, с портфелем в первый класс. Вот — на выпускном. А вот — с букетом, рядом с Таней в ЗАГСе. И на всех этих снимках — я рядом. Всегда.
Вспоминала, как носила его на руках, когда он болел. Как сидела ночами, читая сказки. Как помогала с уроками, с выбором института, как утешала после первой неудачи в любви. А теперь, когда в моей жизни остался только он — он говорит, что для меня в ней больше нет места.
Похоже, старость — это не про возраст. Это про то, как человек, которого ты поднял на ноги, теперь видит в тебе обузу. Как навязчивую тень прошлого, которую хочется стереть из кадра новой, счастливой жизни.
Подруги рассказывают, как нянчат внуков, как дети зовут их в гости, советуются. А я? Я боюсь позвонить. Боюсь услышать раздражение. Боюсь, что снова окажусь «слишком навязчивой». Что снова скажут: «Отстань».
Но ведь я не просила многого. Не денег, не помощи. Просто хотела иногда быть рядом. Узнать, как у него дела. Спечь пирог. Разве это так много?
Я не святая. Может, звонила слишком часто. Может, была чересчур эмоциональна. Но я просто скучала. Пустая квартира, телевизор на кухне да старые фотографии — вот и вся моя жизнь теперь.
Прошло уже несколько недель. Ни Игорь, ни Таня не звонили. Я, как обещала, не беспокоила. Живу в тишине. Смотрю в окно и думаю: неужели это конец той любви, которую я в него вложила? Такой неожиданный и равнодушный конец?
Мне горько. Но я не злюсь. Просто не понимаю, как так вышло, что единственный человек, ради которого я жила, теперь хочет, чтобы я исчезла.
И знаете, что самое страшное? Не пустота в доме. Не тишина. А осознание, что в чьей-то жизни, где ты был всем — теперь ты никто.
Жизнь учит: любить — не значит привязывать. Иногда самое трудное — отпустить, даже если сердце разрывается.