**«Папа, вернись домой»: история, от которой сжимается сердце**
Предательство близкого человека и неожиданное спасение, пришедшее в самый трудный момент.
Иван Сергеевич стоял на балконе старой питерской хрущёвки, затягиваясь сигаретой. Руки дрожали, а сердце стучало так, будто вот-вот разорвёт грудь. Кто бы мог подумать, что в 75 лет он станет обузой для собственной семьи. А ведь ещё недавно у него был дом, любящая жена, уют…
— Пап, ну сколько можно? — ворвалась в комнату Ольга, его единственная дочь. — Мы просто просим освободить твою комнату. Ваня с Славой уже взрослые, а спят на полу! Это же не по-человечески!
— Оленька… — тихо сказал Иван. — А где же мне жить? Если тесно — снимите квартиру или к тёще переезжайте. Я не мебель, чтобы меня выносить…
— Спасибо за понимание, отец, — хлопнула дверью Ольга, оставив за собой шлейф дорогих духов и горечь.
Иван опустился в кресло, погладил старого кота Рыжика и почувствовал, как глаза наполняются слезами. Он не плакал с тех пор, как три года назад не стало Тани. Вместе они прожили полвека, и он бы никогда не поверил, что их дочь — их Ольга — способна на такое…
Они растили её в любви, отдавали всё самое лучшее. А выросла чужой — холодной, расчётливой.
— Дедуля, ты нас разлюбил? — вбежал девятилетний Ваня. — Мама говорит, что ты злой! Не хочешь нам помочь!
— Внучек, кто тебе такое внушил… — голос Ивана задрожал.
Он понял: дочь настраивает детей против него. Старик тяжело вздохнул и сказал:
— Хорошо… Берите комнату.
Ольга тут же влетела, сияя от счастья.
— Папа, правда? Спасибо! Я уже договорилась — тебя устроят в чудесный пансионат, там за тобой будут ухаживать. И Рыжика возьмём, клянусь!
Но прошло два дня, и Иван Сергеевич оказался в убогом доме престарелых на окраине Ленобласти. Затхлый запах, облупившиеся стены, пустые глаза постояльцев. Никакого «комфорта», о котором говорила дочь. Просто место, куда сбрасывают ненужных стариков.
— Тоже родня подсуетилась? — хрипло спросила соседка по палате. — Меня зовут Нина.
— Дочь, — кивнул Иван. — Квартиру понадобилась.
— А у меня сын был… Кредиты за меня не платил, квартиру описал. Теперь здесь. Хорошо хоть не в подворотне.
Они стали дружить. Гуляли по скудному двору, грелись на солнце, держась за руки, будто снова стали молодыми.
А Ольга не звонила. Даже не спросила, жив ли Рыжик.
Однажды во дворе Иван встретил бывшего соседа — Михаила.
— Иван Сергеевич?! Вы же в деревню уехали, как Ольга говорила! И кота с собой взяли?
— Что?.. — голос старика оборвался. — Где Рыжик?
— Она его выбросила. Я подобрал, отдал знакомым. Кот — лапочка. А Ольга… квартиру, слышал, сдаёт. Сама у свекрови ютится. Как она могла…
Иван закрыл лицо руками и прошептал:
— Дочка… За что?..
— Вы не один. Я юрист. Помогу. Выписывались из квартиры?
— Нет. Но у неё связи…
— Тогда собирайтесь. Разберёмся!
Перед отъездом Иван зашёл к Нине:
— Нинусь, не грусти. Я вернусь. И тебя заберу.
— Да кому я нужна… — махнула она рукой.
— Мне.
С юристом они приехали в квартиру — дверь была с новым замком. Михаил начал действовать. Оказалось, Ольга сдала жильё, надеясь, что отец исчезнет навсегда. Но документы оказались фальшивыми. Суд вернул Ивану его дом.
— Спасибо, сынок… Но я боюсь. Что она ещё задумает?
— Продадите квартиру, выделите ей долю, а на остальное купите дом в деревне. Там вас никто не тронет.
Через месяц Иван Сергеевич и Рыжик переехали в маленький дом под Псковом. Вскоре к ним присоединилась Нина. Они сажали картошку, пили чай с мёдом и каждый вечер сидели на крыльце, глядя на закат.
Жизнь иногда кажется несправедливой. Но добро, даже запоздавшее, всегда находит тех, кто его заслуживает.
