Свадьба рассыпалась, как карточный домик, расколотая жуткой правдой сестры невесты.
До сих пор наша контора гудит, будто пчелиный улей – кто виноват, кто прав, кто предал, а кто просто струсил. Всё началось с того, что тихая, как мышка, наша коллега Арина не вышла замуж.
Арина – хрустальная вазочка, нежная, сдержанная, никому никогда грубого слова. Двадцать шесть лет, тоненькая, с глазами, будто застеклёнными – ни радости, ни горя не прочесть. Встречалась с Антоном почти два года, и всё у них было – букеты, путешествия в Сочи, ужины при свечах. Антон казался мужчиной, на которого можно опереться: внимательный, серьёзный, дом – полная чаша.
Сделал предложение красиво: кольцо с бриллиантом, коленопреклонённый, голос дрожал. Арина засияла. Платье купили, банкетный зал в «Царском селе» заказали, гости приглашены… Но вмешалась её сестра – Лика.
Лика – буря в стакане водки. Где она – там гром, скандал, битая посуда. В офис приползала не раз – то деньги «до получки» выпрашивала, то с матерью по телефону орала. Все знали: Лика – это либо истерика, либо тяжёлое похмелье. Антон её сторонился, Лику на семейные посиделки не звали, но терпели – куда денешься, родная кровь.
За неделю до свадьбы Арина позвала Антона к родителям – познакомить официально. Вечер шёл мирно, Лика даже не пила – все ахнули. Но это была тишина перед взрывом.
Когда часы пробили полночь, Лика вдруг схватила бутыль, налила полный стакан, выпила залпом и зарыдала. Сначала тихо, потом – как сирена:
*”Я своего сына вспомнила… Где он? Жив ли?.. Я же… я же от него отказалась… В роддоме бумагу подписала…”*
Воздух в комнате застыл. Мать бросилась уводить Лику, но та уже неслась, как поезд с оторванными тормозами:
*”Родила… здорового… А потом струсила. Одна, без денег, без мужика… Отдала… Простите меня!”*
Антон окаменел. Смотрел то на Арину, то на Лику, то снова на Арину – искал в её глазах правду. Арина опустила голову. Да, знала. Молчала.
Наутро Антон исчез. Не пришёл на работу, не брал трубку. Через день разослал всем гостям смс: *”Свадьбы не будет”*. Арине сказал коротко:
*”Не хочу жить в семье, где ребёнка выбросили, как мусор. Прощай.”*
Теперь Арина – тень. Работает молча, губы сжаты, глаза в монитор. В офисе кипят страсти: кто кричит, что Антон сволочь, кто шепчется, что Арина сама виновата – правду надо было резать сразу.
А я не знаю, кто прав. Лика разрушила всё, но разве она одна? Ребёнка родила и сдала, как вещь в камеру хранения. Все знали – и молчали.
И теперь в том самом зале, где ещё вчера обсуждали меню и декор, – мёртвая тишина. Арина сидит за компьютером, не говорит, не плачет. Лишь однажды я услышала, как она прошептала в телефон:
*”Нет, мам, он не вернётся. И я не злюсь. Просто больно. Очень…”*
