**Алёша**
У Ивана была обычная семья. Мать и отец любили его, как и он их. Вместе по выходным ходили в кино и театр, зимой катались на коньках, а летом ездили к бабушке в деревню. Там они собирали грибы, отец учил Ваню рыбачить… Потом разорилась фирма, где он работал. И отец запил. Напившись, ругал правительство, президента, законы. Всех обвинял в том, что потерял работу.
Когда мать, устав от его пьяных речей, просила лечь спать, он набрасывался на неё. В последнее время хватался за неё сразу. Она прогоняла Ваню в его комнату, но он всё слышал — крики, грохот разбитой посуды. Что он мог сделать?
Когда отец наконец засыпал, наполняя комнату храпом и перегаром, мать приходила к Ване в комнату и часто засыпала с ним на кровати. Он замечал синяки на её руках, даже на лице. Утром отец каялся и клялся, что больше её не тронет…
Проснувшись, мать уходила осторожно. Протрезвевший отец тоже уходил — «искать работу», как он говорил. Иван оставался один: делал уроки, сам разогревал себе обед, шёл в школу. Вечером всё повторялось.
— Опять отец буянил? — спросила соседка Галина Петровна, жившая за стеной.
— Да, — коротко кивнул Ваня.
— Почему мать в милицию не звонит?
— Простите, мне в школу опаздывать… — Он поспешил дальше.
— Ну беги, беги, — вздохнула Галина Петровна, глядя ему вслед.
Когда Ваня вернулся из школы, мама готовила ужин. Отца не было, и он обрадовался. Рассказывал ей школьные новости, а потом вдруг сказал, что без отца лучше, и хотел бы, чтобы тот никогда не возвращался.
Мать строго посмотрела на него:
— У него тяжёлые времена, сынок. Устроится на работу — всё наладится.
Но вечером отец пришёл. Громко раздевался в прихожей, что-то роняя и ругаясь. Мать напряглась, выглянула из кухни.
— Иди к себе, — шепнула она, подтолкнув его.
Ваня сидел в комнате и прислушивался. Сегодня всё было тише… Потом мать вскрикнула, что-то тяжёлое грохнулось на пол. Он выглянул: отец стоял, широко расставив ноги, глядя на мать, лежавшую на полу. Ваня не выдержал — вскрикнул. Отец повернулся, глаза красные от злости.
— Сынок… — начал он.
Ваня выбежал из квартиры, позвонил соседке. Его трясло. Галина Петровна не сразу поняла, но вызвала милицию и скорую. Их забрали, а Ваня остался у неё на ночь.
Утром они поехали в больницу. Мать лежала одна, опутанная трубками. Не просыпалась, даже когда он дёргал её за руку. Врач увёл соседку в коридор, а Ваня остался один.
Он звал её снова и снова. Потом вышел искать Галину Петровну. Услышал, как врач говорил: «Вряд ли очнётся…» Испугался и убежал.
Соседка нашла его в больничном дворе. По дороге домой он плакал. Дома она спросила:
— Родные есть у тебя?
— Бабушка в деревне.
— Далеко?
— На автобусе два часа, потом пешком.
— Дорогу помнишь?
— Я не маленький! — обиделся Ваня.
— Завтра отвезу тебя, — пообещала она.
Но утром ей позвонили: подруга умирала.
— Провожу тебя до автобуса. Ты уже большой… — сказала она растерянно.
На вокзале попросила водителя присмотреть за ним. Ваня уснул от усталости. Разбудила соседка по сиденью:
— Парень, просыпайся, приехали!
Он вышел. Люди быстро разошлись, а он остался один. Было страшно, но солнце светило, под ногами шуршали листья. Он зашагал, напевая для храбрости: «Алёша, Алёша…» Раньше он пел эту песню с мамой.
Дорога шла через две деревни. Когда прошёл первую, кто-то свистнул. На обочине сидели два пацана.
— Ты кто такой? — спросил старший.
— К бабушке еду.
— Школу прогуливаешь?
— Так надо.
— Сигареты есть? — спросил второй.
— Мама говорила, если курить, не вырастешь…
Они засмеялись.
— «Мама говорила»! А что у тебя в рюкзаке? — старший сорвал его с плеча.
— Отдай! — Ваня бросился, но его оттолкнули. Одежда, книжка, бутерброды — всё полетело на траву.
— Мать тебя отправила, чтобы не мешал? — Пацаны заржали.
Ваня не выдержал. Мать в больнице, а они… Он рванулся к ним, но силы были неравны. Его толкнули, он упал, ударился о пень…
— Мальчик, вставай… — какая-то старушка склонилась над ним. — Как тебя звать?
Он не помнил.
— Пойдём ко мне, — решила она.
Она умыла его, накормила, потом ушла к председателю. Вернулась с ним и участковым.
— Пусть побудет у тебя, а завтра разберёмся, — сказал председатель.
На следующий день его отвезли в приют.
— Тебя никто не ищет. Будешь жить здесь, — объяснили ему.
В детдоме его дразнили, били ночью. Он стал драться первым. Воспитатели назвали его хулиганом. Но учился он хорошо. Имя ему дали Алёша — из-за песни, которую он часто напевал. Фамилию — Пантелеев: нашли у деревни Пантелеево.
Перед Новым годом в детдом привезли подарки. Алёша спрятался под лестницей, съел все конфеты — чтобы не отобрали. Потом его стошнило. Воспитательница отругала:
— Ты же поёшь на концерте! Опозоришь нас!
Учительница музыки сказала, что у него талант. Но петь надо про Новый год… Он упрямился.
— Пусть поёт «Алёшу», — разрешила директриса. — Растрогает спонсоров.
Когда он запел, зал затих. А потом…
— Ваня! — крикнула какая-то женщина и кинулась к сцене.
— Это Алёша Пантелеев! — пыталась остановить её директриса.
— Сынок! — Она обняла его. — Как я тебя искала…
Он смотрел на неё, не понимая.
— Ты не помнишь? Ты в пять лет велосипед разбил…Она крепко обняла его, и вдруг в памяти вспыхнуло: как он бежал по траве, падал, а она смеялась и гладила его по коленке — и от этого тепла внутри всё смягчилось, будто лёд растаял.
