Дневник.
Моя сестра, которую я всю жизнь считал матерью, тяжело заболела.
— Сережа, мне осталось недолго… — её голос дрожал от слабости. — Пообещай, что не расскажешь Илюше и Машеньке ту тайну, которую я тебе открою. И сделаешь всё, чтобы в семье после меня не было разлада…
— Обещаю, — твёрдо ответил я, сжимая её холодную ладонь. Любил я её, хоть она всегда больше заботилась об Илье и Марине.
— Сережа… мы с тобой не мать и сын… — прошептала она.
Сердце сжалось. Что она хочет сказать?
— Илья, надо продать этот старый дом под Вологдой, — настаивала Марина. — Кому он сдался? Простоит вечно пустым? Продадим — поделим деньги!
— Маша, дом не в тягость. Жизнь — штука непредсказуемая, вдруг пригодится? Тебе, мне, Сергею — будет куда вернуться, если что, — возражал Илья.
— Не в тягость? А кто платит за этот «дворец» с видом на заброшенный огород? — Марина скривилась, как всегда, когда злилась. — Ждать, пока мы сдохнем? Я хочу жить сейчас!
Марина работала бухгалтером в конторе. Её муж, Ваня, был водителем. Она считала, что оказала ему честь, выйдя замуж. Свекровь же молилась, чтобы сын бросил эту «гуляку, которая только по кабакам шляется». Жизнь Марины — сплошные склоки со свекровью и попытки загнать мужа за парту. Ваня отмахивался, думая, что это блажь, и не догадывался, что жена уже высматривает кого-то «перспективнее». Он верил, что мать просто ревнует, и гордился собой, не допуская мысли, что Марина может мечтать о другом. Любовь к ней давно остыла, но она хоть как-то скрашивала его жизнь.
Илья считал себя самым успешным из нас. Работал в мэрии, быстро продвигался, получил служебную квартиру в Вологде. Жил с женой Леной и детьми — двенадцатилетним Алёшей и шестилетней Соней. Зарплата — копейки, шиковать не получалось. Лена пыталась открыть швейную мастерскую, но прогорела и смирилась: лучше «синица в руках». Илья знал, что у меня и Марины детей нет, и втайне надеялся, что дом достанется его Алёше с Соней. Не говорил об этом, но мысль грела душу.
У Ильи была вторая семья — Катя и двое сыновей от неё. Жил с ней почти столько же, сколько с Леной. Когда-то выбирал между ними, но, когда Лена забеременела первой, женился. Лена догадывалась, но молчала — идти ей некуда, квартиры своей нет. Илья этим пользовался, изображая идеального семьянина.
— Сережа, это Марина. Илья не хочет продавать свою долю. Поддержи меня! — дозвонилась она до меня в командировке.
— Маша, мне деньги не нужны. Решайте с Ильёй, я согласен на любое решение, — отрезал я.
— Ты вечно в стороне! — вспыхнула она. — Я развожусь с Ваней, хочу начать всё заново. Мне нужны деньги на жильё. Мужики за тридцатилетней без квартиры не побегут! А у Вани жильё — единственный плюс.
— Знаю твои планы, но не одобряю. Без Вани ты пропадёшь. Помнишь, как я тебя вытаскивал из передряг? — напомнил я.
У меня дела шли хорошо. Хотел поддержать Илью и оставить дом, но тот разговор всё изменил.
— Илья, Марина хочет продать свою долю. У тебя с деньгами нормально. Давай я подарю тебе свою часть, а ты выкупишь у неё? Дом будет твой, все довольны, — предложил я.
— Ты за кого меня держишь? — огрызнулся он. — Марина запросит полную стоимость! Если припрет — выкуплю за гроши. А твою долю дари, не откажусь. Ты же у нас золотой мешок!
Пять лет разницы не мешали Илье завидовать мне. Он злился на мои успехи, строил козни. Марина его тоже бесила, но они сохраняли хрупкий нейтралитет. А моё спокойствие выводило их из себя. Марина прикрывала неприязнь лестью, Илья хамил открыто.
Я вспомнил слова сестры, которую звал матерью:
— Сережа, мне недолго осталось. Пообещай, что не расскажешь Илье и Марине тайну и сохранишь мир в семье.
Она была измучена болезнью и горем после смерти мужа, которого обожала. Сердце подвело его год назад. Я рос у бабушки с дедом, но не винил её. Она редко приезжала, больше внимания уделяла Илье и Марине, но я любил её и был готов на всё.
— Сережа… мы не мать и сын… Ты мой брат… По отцу. Ты — сын его молодой любовницы. Он воспитывал тебя как внука, — её голос дрожал. — Моя мать, твоя бабушка, не позволила признать тебя. Мне пришлось тебя усыновить. Я так любила отца…
Не мог поверить. Женщина, которую звал мамой, оказалась сестрой. Дед — отцом.
— Почему молчала? Где моя настоящая мать?
— Я её не знала. Отец заплатил, и она исчезла, отказавшись от тебя. — Она вздохнула. — Не сказала бы, но боюсь за Илью и Марину. Марина лезет в авантюры, Илья весь в зависти. Я виновата, что вас не воспитывала.
— Из-за меня ты редко приезжала?
— Нет, муж не любил детей. Сказал, что если заберу Илью и Марину, они сами уедут. Я не могла оставить его, любила. А ты меня любишь?
— Всегда. И сейчас ещё сильнее, — ответил я, сдерживая слёзы.
— Знаю. Марина считает меня плохой матерью, Илья винит отца. Жизнь прошла зря. Даже этот дом с видом на старое кладбище… Хотела исправить прошлое, но опоздала. Присмотришь за ними?
Я кивнул, обнял её. Принял, что она любила их больше.
Судьба дома обсуждалась годами. Я не находил решения. Илья язвил, Марина вымогала выгоду. Они говорили на одном языке, но слова их были полны злобы.
— Илья, сосед снизу залил дом. Боюсь, газ ещё забудет перекрыть. Я застрахую его, — сказал я.
Илья услышал насмешку: «Я богач, а ты — неудачник!»
— Спасибо за подачку! И это всё? — рявкнул он.
С Мариной — то же. На ту же фразу она ответила:
— Ой, Сережа, что бы мы без тебя делали! Уже оплатилИлья положил трубку, а я понял, что больше не смогу смотреть им в глаза и решил уехать навсегда.