**Дневник.**
Проснулась на рассвете, сварила кашу, собрала мужу котомку, а потом разбудила его.
— Люба, зачем столько? Всего на пару дней же, — проворчал он, увидев объёмистую сумку.
— Два дня голодать собираешься? Разогреешь и поешь. Там ещё тёплый свитер. Ночи уже холодные. Чай пей, пока не остыл, — отмахнулась я.
Он поел плотно, оделся, взял вещи.
— Я пошёл, а ты ложись, доспи, — сказал на прощание.
Закрыла за ним дверь, вернулась на кухню, подошла к окну. Знаю, что на полпути через двор обернётся. Так и вышло — остановился, поднял руку. Я помахала в ответ. Улыбнулась про себя: «Словно молодые». На душе потеплело.
С тех пор, как вышла на пенсию, всегда так провожаю его — будь то на работу или на дачу. Вместе уже двадцать шесть лет. Не так много для наших лет. У каждого за плечами прошлые браки.
Одна я не люблю бывать. Поехала бы с ним, но обещала дочери посидеть с внуком. Вздохнула. Спать не хотелось. Но что делать? Убираться в шесть утра — соседей будить. В панельках ведь слышно всё.
От нечего делать прилегла на кровать, не снимая халата. Думала о разном, незаметно задремала.
Приснилась мне бабушкина собака — Жулька, большая и лохматая. Во сне она подбежала, виляя хвостом. «Жулька, откуда ты?» — протянула руку, чтобы погладить. А та вдруг оскалилась. Я отдёрнула ладонь, не понимая…
Дёрнулась, открыла глаза. В комнате пусто, никакой Жульки нет и быть не может — она умерла, когда мне было четырнадцать. Взглянула на часы — спала минут десять. Закрыла глаза снова. «Покойники снятся к непогоде, а собаки — к родне», — мелькнуло в голове, как вдруг — звонок. Кто это так рано?
Поднялась, надела тапки, пошла открывать. Дверь снова затрезвонила, торопя меня.
— Иду уже! — буркнула я и распахнула дверь.
Увидев гостью, чуть не захлопнула её перед носом. Первая мысль — самая верная. Потом жалела, что не послушалась её. На пороге стояла младшая сестра. Сердце забилось, как пойманная птица.
— Здравствуй, сестрёнка! — протянула Вера, делая ударение на последнем слове.
Её крупные зубы выдвинулись вперёд, когда она улыбнулась. «Вещие сны бывают», — мелькнуло у меня в голове. Визит Веры после стольких лет ничего хорошего не сулил.
У нас разные отцы и десять лет разницы. Мой погиб в аварии, мать через три года вышла замуж снова и родила Веру. Мы не похожи ни внешне, ни характером. Я — плотная, невысокая, с мягким нравом. Вера — высокая, худая, с вытянутым лицом и большими зубами.
— Что, на пороге стоять будем? — спросила она.
Ещё был шанс захлопнуть дверь. Но ведь сестра…
— Проходи, — сказала я, отступая.
Она вошла, скинула туфли на каблуках, поправила перед зеркалом волосы.
— Не ждала? А я вот приехала. — Потянулась к тапкам мужа, но я достала гостевые. Они ей малы, но других нет.
— Ну, показывай, как живёшь, — прошлась по комнате, окидывая взглядом каждую деталь. — Царские хоромы! И мебель импортная, и ремонт…
На миг в глазах её мелькнула зависть. Но уже в следующее мгновение она снова улыбалась, обнажая зубы. А я вспомнила сон.
— Вот это да. Муж-то где?
— На даче, — ответила неохотно.
— И дача есть? Прямо буржуи, — протянула она с интонацией, будто говорила: «Ну-ну, посмотрим».
— Зачем приехала? — спросила я, теряя терпение.
— Соскучилась. У нас же никого больше нет. — Она разглядывала фото дочери с внуком. — Это кто? Дочь?
Я промолчала.
— А я вот одна. С Колей мы быстро разошлись. Потом ещё дважды замуж выходила. Да и толку — все как один, — вздохнула она.
— И этих тоже у кого-то увела? — не сдержалась я.
— Ой, злая какая. Кто старое помянет… — Она снова улыбнулась неровными зубами. — Я не ссориться приехала.
— А зачем тогда? Решила по старой памяти наведаться да ещё и что-нибудь прихватить? — выпустила я накопившееся.
— Ну ты и злюка. Сколько дочери-то? — проигнорировала она мои слова.
— Двадцать восемь.
— Значит, замуж ты вышла на два года позже. Боялась, что жениха уведу? — рассмеялась она.
— Это его дочь, — сказала я и тут же пожалела, что оправдываюсь.
— Ладно, квиты. Чай будешь? — спросила она примирительно.
Пока она восхищалась кухней, я поставила чайник.
— Надолго приехала? — спросила.
— Уже выгоняешь? — ответила вопросом.
Молчала. Очень хотелось, чтобы после чая она ушла.
— До завтра приютишь? Не люблю гостиницы. Тем более, мужа нет. Завтра уеду, — сказала она, разбивая мои надежды.
— Куда? — перевела разговор на неё.
— На море. Хочу напоследок погреться. По пути решила навестить сестру. А она меня не рада. — Деланно вздохнула. — Сколько лет прошло. Неужели до сих пор злишься? Глупая была, не знаю, зачем так поступила. С Колей ничего не вышло. Он женат, кстати. Двое детей. Счастлив, вроде. И ты не бедствуешь. Может, и к лучшему всё…
Я не обратила внимания на слово «напоследок», но обида всколыхнулась снова.
— Простить? Ты мне жизнь сломала! — потемнело в глазах.
— Да брось. Ты замужем, живёшь хорошо. А твой Коля, между прочим, так себе в постели, — усмехнулась она.
Чайник закипел. Я налила чай, поставила коробку конфет.
— Ты не будешь? — кивнула она на единственную чашку.
— Уже завтракала.
— А-а… — протянула она.
После чая она спросила:
— Вещи оставлю? Хочу прогуляться. Ты будешь дома?
— К обеду надо к дочери, — неохотно ответила.Галина молча подала ей ключи, зная, что этот визит ещё не раз аукнется в её жизни.
