У колодца…
Анна Сергеевна, с трудом взвалив коромысло на согбенные плечи, шла по узкой дорожке меж берёз, звон железа вёдер разносился в хрустальной тишине рассвета. Вода в колодце — студёная, чистая, как слеза — была для неё святыней. Хоть годы давно перешагнули за семьдесят, она каждый день шла сюда, в самый конец деревни. Упрямая, крепкая, словно вековая сосна, она отмахивалась от слов невестки.
— Мама, ну хватит! Вода ведь и дома есть! Люди смеются. Разве вам не тяжело? — вздыхала Настя, закатывая глаза.
Но Анна Сергеевна будто не слышала. Воду из крана она даже чай заваривать не хотела: «Пахнет ржавчиной», — твердила. А колодезная — иная. Живая. Сладкая, как первая любовь.
Остановилась, поставила вёдра на землю, выпрямилась и на миг закрыла глаза. Лёгкий ветерок шевелил листву молодой рябины — её недавно посадили у колодца. Раньше здесь стоял старый дуб, могучий и раскидистый, под которым Анна в юности встречалась с Иваном.
Как пылали её щёки, как колотилось сердце, когда она бежала к колодцу! А он — высокий, русоволосый, с тёмными глазами — стоял, опершись о сруб, и ждал. Все девчонки в деревне завидовали. Особенно — Марина, её лучшая подруга.
— Только попробуй подойти к нему, Марин, — предупреждала Катерина, — я за него жизнь отдам!
Но Марина лишь усмехалась исподлобья:
— Гадалка сказала, он будет моим… Шучу, шучу! — поспешно добавила.
Катерина отмахнулась, но тревога уже впилась в сердце. А тут ещё болезнь — жар, бред, тело как ватное. Лежала, без сил, и попросила Марину:
— Сходи к колодцу. Скажи Ване, чтоб не ждал. Скажи — завтра придём.
Марина тогда улыбнулась… странно. А потом скрылась за поворотом. Что наговорила Ивану — Катерина так и не узнала. Но когда пришла на следующий день, увидела их вдвоём.
Они стояли рядом, а она — с ледяным комом в груди — развернулась и побежала. Слёзы душили, сердце рвалось на части.
Через неделю за Катерину посватался сосед — Алексей. Скромный, молчаливый, смотрел на неё, будто на чудо.
— Присылай сватов, Лёша, — холодно бросила она, сжимая в груди боль. — Пока не передумала.
Марина потом приходила. Рыдала, молила:
— Ничего не было между нами. Катя, прости…
— Получила, что хотела. Но счастья не будет. Ни у тебя, ни у меня. Теперь уходи. Навсегда.
Свадьба была как похороны мечты. Родители радовались, а Алексей… Он сделал всё, чтобы она не жалела.
Готовил, стирал, ночами к детям вставал. Все знали — золотые руки, доброе сердце. Но… полюбить его Катерина так и не смогла. Жила с уважением, но без огня.
Марина вышла за Ивана. А он… не задержался. Уехал сразу после свадьбы — то в Тверь, то в Ярославль, будто от судьбы бежал.
Из Твери и пришла весть: Ивана убило на лесопилке. Бревно раздавило насмерть.
Хоронили всей деревней. Катерина не пошла. Не могла показать своё горе. Но вечером пришла одна — к свежей могиле. Стояла, молитву шептала. Не знала, какую. Просто плакала — тихо, горько, будто всё это время не дышала.
И вдруг — чья-то рука на плече. Оглянулась. Марина. В чёрном. Молча посмотрели друг на друга. И разошлись без слов.
Прошли годы. Марина умерла. Катерина теперь часто ходила на кладбище. Там — муж, родители… и та могила. Две рядом.
Ухаживала за ними. Траву полола, плиты протирала. И однажды снова увидела Марину. Бледную, как туман.
— Всё ходишь к нему, Катя? Даже теперь? — тихо спросила она.
— Ты знала, он тебя любил. Только тебя. Может, хоть это тебя утешит…
И тогда Катерина вдруг поняла — она всю жизнь любила не Ивана. А мечту. А рядом был человек — настоящий. Верный. Ласковый. Алексей. Муж, друг, опора. А она пряталась в воспоминаниях, словно в старом сундуке, выискивая следы прошлого.
И зла на Марину больше не держала. Всё это — уже не важно. Давно.
…Анна Сергеевна подняла вёдра. Вдохнула запах черёмухи. Уже осыпается… Надо будет собрать — и на кладбище. Марина так её любила. Этот горьковатый, пьянящий аромат… как обещание того, что не сбылось.
С тропинки крикнула:
— Лёш! Лёша, мне надо тебе сказать!
— Что случилось? — испуганно отозвался муж.
Она улыбнулась и, прижавшись к его груди, прошептала:
— Люблю тебя, Лёша…
И покраснела, как девочка. А он лишь крепче обнял её, не говоря ни слова. В его глазах читалось всё: изумление, нежность… и любовь, которую он пронёс через всю их жизнь.
Катерина больше не проходила мимо тех двух могил. Останавливалась. Протирала гранит, шептала молитвы. Словно верила, что там, за облаками, наконец наступил мир. Настоящий. Вечный.
