Вечеринка без приглашения
Татьяна Сергеевна натягивала третье за вечер платье, когда из-за стены донеслись первые аккорды музыки. Женщина скривилась, отбросила сиреневый свитер и прислушалась. На часах было семь тридцать — рановато для вызова участкового, хотя соседка Аннушка редко закатывала шумные сборища.
“Может, именины у кого”, — пробормотала Татьяна Сергеевна, застегивая клетчатую кофту. “Хотя предупредить не грех было бы.”
Музыка нарастала, к ней добавились голоса и хохот. Татьяна Сергеевна прильнула к стене, разделявшей квартиры. Гостей явно было больше пяти.
Раздался звонок в дверь. Татьяна Сергеевна, не сменяя домашней одежды, глянула в глазок. На площадке стояла соседка снизу, Любовь Семёновна, с натянутой улыбкой.
“Добрый вечер”, — начала та, едва дверь приоткрылась. “Вы не слышали, по какому поводу у Анны Фёдоровны такое веселье? На весь дом орёт.”
“Сама не пойму”, — честно призналась Татьяна Сергеевна. “Она ведь тихоней всегда была.”
“А может, её там и вовсе нет”, — понизила голос Любовь Семёновна. “Кто их знает, что за народ нынче по подъездам шляется…”
Женщины переглянулись. Анна Фёдоровна жила одна, трудилась в архивном отделе, вела скромный быт. Никто не видел у неё шумных компаний.
“Давай вместе проверим”, — предложила Татьяна Сергеевна. “Если что не так — вызовем наряд.”
Поднялись на этаж выше. Из-под двери лилась музыка, слышался топот и пьяный смех. Татьяна Сергеевна нажала звонок.
Дверь распахнулась моментально. На пороге стояла Анна Фёдоровна, но неузнаваемая — волосы всклокочены, румянец во всю щёку, в руке бокал с шампанским. На ней было алое платье, которого соседи прежде не видели.
“Ой, родные!”, — завопила Анна, широко улыбаясь. “Заходите, празднуем!”
“Какой праздник, Аннушка?” — осторожно спросила Татьяна Сергеевна, заглядывая в квартиру.
Там действительно толпились гости — человек десять, не меньше. Разномастная компания, все нарядные, все с бокалами. На столе красовался многоярусный торт, закуски, бутылки с “Советским”.
“Да какая разница!”, — замахала руками хозяйка. “Жизнь — и есть повод! Проходите, угощайтесь!”
“Аня, а кто эти люди?” — не сдавалась Любовь Семёновна. “Откуда они взялись?”
“Друзья!”, — радостно объявила Анна. “Старые, добрые! Познакомились — и вот гуляем!”
Из глубины квартиры раздался бас:
“Анька! Иди сюда! Будем чокаться!”
“Бегу!”, — крикнула она. “Ладно, девчата, или заходите, или потом расскажу!”
Дверь захлопнулась. Соседки застыли на площадке, переваривая увиденное.
“Что-то нечисто”, — покачала головой Любовь Семёновна. “Наша скромница Аннушка — и вдруг такая оргия… А мужики там подозрительные. Один — вылитый уголовник.”
“Может, влюбилась?” — предположила Татьяна Сергеевна. “Сердцу не прикажешь.”
“В пятьдесят с лишним? Брось!”
Татьяна Сергеевна хотела возразить, что возраст — не помеха, но музыка вдруг прибавила громкости, и разговаривать стало невозможно.
Утром Татьяну Сергеевну разбудила непривычная тишина. Всю ночь гремела музыка, стихшая лишь под утро. Теперь же за стеной стояла мертвая тишина.
В подъезде она столкнулась с Любовью Семёновной.
“Выспалась?” — ехидно спросила та. “А я глаз не сомкнула. Да с утра вижу — возле подъезда иномарки стояли. Теперь исчезли.”
“Наверное, разъехались.”
“Вот именно. Кто они такие? И что нашей Аннушке в голову стукнуло?”
В обеденный перерыв Татьяна Сергеевна зашла в “Пятёрочку”. У кассы стояла знакомая фигура — Анна Фёдоровна в привычном синем пальто и шерстяном платке. В корзинке — хлеб, молоко и дешёвые сосиски.
“Аннушка!”, — окликнула её Татьяна Сергеевна. “Как вчерашний праздник?”
Анна обернулась, и Татьяна Сергеевна ахнула. Лицо соседки было серым, глаза опухли от слёз.
“Какой праздник?” — глухо спросила Анна.
“Ну, вчера же у тебя гулянка была, музыка…”
“Ошибка их”, — Анна отвернулась к кассе. “Не туда зашли.”
“Как ошибка? Ты сама звала нас!”
“Не помню”, — покачала головой Анна. “Может, тебе приснилось.”
Она быстро расплатилась и вышла, оставив Татьяну Сергеевну в полном недоумении.
Вечером Татьяна Сергеевна не выдержала и постучала к соседке. Анна открыла не сразу.
“Можно войти?” — спросила Татьяна Сергеевна.
“Лучше не надо”, — замялась Анна. “После уборки беспорядок.”
“Аннушка, что случилось? Ты вся измученная.”
Анна помолчала, потом тихо сказала:
“Ладно, заходи.”
Квартира выглядела так, будто здесь гуляли всем домом. Повсюду стаканчики, на полу — осколки бокала, на столе — засохший торт. Но страннее всего — запах чужих духов и табака, хотя Анна не курила.
“Аннушка, что здесь было?”
Анна опустилась в кресло, закрыла лицо руками.
“Не знаю, как объяснить. Вчера утром я пошла в архив, как всегда. Вернулась — а они уже здесь.”
“Кто?”
“Незнакомцы. Сидят за моим столом, едят мою еду, музыку орут. А один, важный такой, в дорогом костюме, подходит и говорит: “Анна Фёдоровна! Наконец-то!”
Татьяна Сергеевна села на край дивана.
“И что ты сделала?”
“А что я могу? Думаю, может, сама забыла, что кого-то позвала. Возраст, знаешь ли… А они такие приветливые, говорят, давно мечтали познакомиться, много обо мне слышали. Одна женщина, вся в золоте, рассказывает, что тоже в архиве работала — и сразу общий язык нашли.”
“Но ты же их раньше не видела?”
“Никогда! — всплеснула руками Анна. — И в то же время… будто они меня зналиИ когда в дверь снова раздался звонок, Анна Фёдоровна встала с твёрдой уверенностью — пусть даже эти гости принесут в её жизнь нечто необъяснимое и пугающее, она готова принять их снова, ведь за долгие годы одиночества даже таинственные визитёры стали для неё желаннее, чем привычная тишина опустевшей квартиры.
