Скандал в Сосновке: тень семейной вражды
– Лена, мама звонила, они с отцом едут к нам. Хотят Настю проведать, – сказал Дмитрий, заходя в комнату, где его жена укачивала годовалую дочь.
Лицо Елены напряглось. Новость ударила, как обухом. Отношения с Татьяной Петровной испортились после рождения Насти, хотя раньше были душевными. Елену бесило, что свекровь, пользуясь любой возможностью, тайком пичкала малышку чем попало, игнорируя просьбы матери.
Каждый визит Татьяны Петровны заканчивался ссорой. В прошлый раз, три месяца назад, она накормила Настю медовым пряником. Елена оставила дочь со свекровью на пять минут, а та уже успела сунуть ей сладость.
– Что вы делаете?! – вскрикнула Елена, вырывая Настю из рук свекрови. – Ей всего девять месяцев! Какой ещё пряник?!
Оскорблённая самоуправством Татьяны Петровны, она унесла дочь в ванную, чтобы смыть липкие следы сладкого. Из-за двери доносилось, как Дмитрий отчитывал мать:
– Зачем лезть, куда не просят?
– Да ладно! Ты в детстве ел сладкое – и живой, – оправдывалась Татьяна Петровна.
– Почему ты никогда не слушаешь? – злился Дмитрий. – Хороша мать была!
– Не вижу проблемы! – обиженно буркнула свекровь, скрестив руки.
Когда Елена вернулась с Настей на кухню, она не сдержалась:
– Уходите, если не можете себя вести!
Татьяна Петровна удивлённо посмотрела на невестку, потом на сына, ожидая поддержки. Но молчание Дмитрия показало, что он на стороне жены.
– Ну и ну! В нашей деревне детей чем только не кормили – и ничего, выросли! Раздули из мухи слона! – фыркнула она и направилась к выходу.
Когда свекровь ушла, Елена с отчаянием взглянула на мужа. Злость клоктина в груди.
– Больше не пускаем её, – ответил Дмитрий на её немой вопрос.
После того случая Татьяна Петровна не появлялась. Звонила сыну, просила фото Насти, но в гости не лезла. Решилась только через три месяца – к первому дню рождения внучки.
– Опять что-то учудит? – раздражённо спросила Елена.
– Нет, я ей строго сказал! – уверял Дмитрий. – Ничего не будет.
Елена недоверчиво посмотрела на мужа. Она знала – упрямая Татьяна Петровна не из тех, кто слушается.
Родители пришли через десять минут после звонка. Значит, были уверены – их пустят. Татьяна Петровна с порога завопила:
– Где моя девочка? Мы с подарками! — Сунула Елене пакет.
Свёкор, Игорь Васильевич, нёс торт и бутылку шампанского. Торопливо передал сыну.
– Мы всё с собой принесли, не беспокойтесь! – важно объявила Татьяна Петровна, намекая, что угощение и для них.
Елена поняла. Передала Настю мужу и стала накрывать стол. Дмитрий помогал, а свёкры с внучкой остались на кухне.
– Открой шампанское, посмотрим, почём нынче, – шепнула Татьяна Петровна мужу.
Игорь Васильевич ловко справился с пробкой и подал бутылку жене.
– В рюмку налей! – приказала она. – Я же с ребёнком!
Свёкор налил и протянул. Татьяна Петровна отхлебнула, щёлкнула языком:
– Неплохо! — Затем посмотрела на Настю. – Давай попробуем, пока никто не видит, – прошептала, поднося рюмку к губам девочки.
– Невестка увидит – скандал будет! – захихикал Игорь Васильевич.
Услышав смех свёкра, Елена заглянула на кухню. Увидев, как Татьяна Петровна подносит рюмку к лицу дочери, она влетела и остолбенела.
– Что вы делаете?! – закричала она, вырывая рюмку. – Я же просила ничего не давать! Как вы смеете?! — Дрожа, прижала Настю к себе.
– Ой, да мы Диме в детстве давали! Ничего страшного, – засмеялась Татьяна Петровна, чувствуя приближение бури. – Даже полезно…
– Вон отсюда! – Дмитрий ворвался на кухню. – Хватит! Сначала пряник, теперь шампанское!
– Ты чего орёшь?! – вступился Игорь Васильевич. – Каплю всего дали…
– Ни капли больше не дадите моей дочери! – взревел Дмитрий. – Чтобы ноги вашей здесь не было! Что дальше – водку?
– Ну и драматизируете! – с презрением бросила Татьяна Петровна. – Вы с Ленкой – два сапога пара! Пошли, Игорь!
Через минуту дверь хлопнула. Елена, всё ещё дрожа, крепко держала Настю.
– Всё, я больше не пущу твоих родителей! Что у неё в голове?! – выдохнула она.
– Я не возражаю, – пожал плечами Дмитрий.
С тех пор общение со свёкрами прекратилось. Татьяна Петровна и Игорь Васильевич затаили злобу, а молодые родители не могли простить их упрямства и безответственности.