**5 октября**
Сегодня позвонила Света – моя подруга со студенческих времён. Узнав о разводе, она чуть не взорвалась от возмущения: “Таня, ты рехнулась?! Как можно было развестись тихонько? Почему мне сразу не сказала?”
“Тише, – отодвинул я трубку от уха, озираясь на кухонную дверь. – Дети дома.”
“Какие дети? Им уже за тридцать! Ты вообще осознаёшь, что натворила? Двадцать восемь лет брака – и вдруг на тебе!”
“Свет, не кричи. Мне и так непросто.”
“А почему молчала? Я же твоя подруга! Могла поддержать…”
Я прижал телефон к груди, закрыв глаза. Господи, как же надоели эти разговоры. Сначала звонила Ольга с работы, потом тётя Люда, теперь вот Света. Словно все только и ждали, чтобы обсудить мою жизнь.
“Тань, ты там?” – донеслось из трубки.
“Я здесь. Просто не хочу об этом говорить.”
“Как не хочешь? Это же событие! Ты первая из нашего круга, кто развёлся! Он что, гулял?”
“Нет.”
“Пил?”
“Тоже нет.”
“Тогда что?! Объясни хоть что-нибудь!”
Я вздохнул. Как объяснить, что просто устал? Устал от серых дней, от одних и тех же разговоров, от ощущения, что живёшь чужую жизнь?
“Устал, Свет. Всё.”
“От чего?! Саша же порядочный мужик – не пьёт, не бьёт, зарплату приносит.”
“Именно. Порядочный. Только не мой.”
“Что за бред? Как “не твой”?! Вы же почти три десятка лет вместе!”
В прихожей послышался шум. Я поспешно попрощался и положил трубку. В кухню вошла дочь Маша с пакетами.
“Пап, привет. Ты чего такой мрачный?”
“Да так, голова болит.”
“Опять Светка доставала? Слышал, как ты оправдывался.”
Я кивнул. Маша стала раскладывать продукты.
“Пап, а тебе не жаль?” – спросила она, не оборачиваясь.
“О чём?”
“Ну… что развёлся с мамой.”
Я посмотрел на дочь. Она – вылитая Таня в молодости: такие же тёмные волосы, серые глаза. Только в её взгляде была решимость, которой у меня никогда не хватало.
“Не знаю, Машенька. Пока не знаю.”
“А мама жалеет?”
“Мы об этом не говорили.”
Дочь повернулась ко мне:
“Пап, можно спросить кое-что?”
“Конечно.”
“Ты правда никогда не любил маму?”
Я замер с кружкой в руке. Откуда она это взяла?
“Почему ты так решила?”
“Я же вас всю жизнь видела. Вы никогда не обнимались, даже рук не держали. Как соседи по коммуналке.”
“Маша, не говори так. Мама – хороший человек.”
“Хороший, согласна. Но не твой.”
Я поставил кружку. Дочь права. Я никогда не любил Таню. Женился, потому что “так надо” – все друзья уже обзавелись семьями, родители наседали.
“Пап, а кого ты любил?” – тихо спросила Маша.
“Зачем тебе?”
“Просто интересно. У каждого должна быть хоть одна настоящая любовь.”
Я отвернулся к окну. Конечно, была любовь. Лена с филфака – умная, нежная, с лучистыми глазами. Мы встречались тайком, но мои родители считали её “неподходящей партией”. “Разведёнка без жилья – тебе такое надо?” – говорил отец.
А потом я женился на “правильной” Тане – по настоянию семьи. Лена уехала в Питер. Присылала письма, звонила. Но я уже был отцом…
“Пап, ты плачешь?” – испугалась Маша.
“Нет, просто глаза устали.”
Дочь обняла меня за плечи:
“Понимаешь, пап, ты поступил правильно. Лучше быть одному, чем несчастным вдвоём.”
“Ты так думаешь?”
“Конечно! Посмотри на себя – похудел, начал бриться, стильно одеваешься. Как будто ожил.”
Я посмотрел в окно на своё отражение. Действительно, изменился. Раньше всегда ходил в одном и том же потёртом свитере, а теперь позволил себе новую кожаную куртку.
“А Андрей как отреагировал?” – спросила Маша.
“Не очень. Назвал эгоистом.”
“Ну, Андрюха всегда был мамин сынок. Но одумается.”
Я кивнул. Сын действительно ближе к Тане. Они вместе ходили по магазинам, смотрели сериалы. А Маша всегда тянулась ко мне.
“Пап, а ты не думал снова жениться?”
“Дочка, мне пятьдесят три. Какая свадьба?”
“Ну и что? Дядя Костя в пятьдесят пять женился – и счастлив.”
“Дядя Костя – исключение.”
“Почему? Ты же видный мужик. И свободный теперь.”
Свободный. Слово, которое я боялся произнести. Свободный от её вечных упрёков о работе. От нытья про подруг, у которых “мужья машины новые купили”. От напряжённого молчания за ужином.
Но с этой свободой пришло и одиночество. Вечерами я включаю телевизор – лишь бы заглушить тишину. Некому сказать “как день прошёл”.
“Маш, а может, я всё же ошибся?”
“Нет, пап. Ты поступил правильно. Наконец-то.”
После её ухода я остался один. Сидел у окна, смотрел, как дети гоняют мяч во дворе.
Зазвонил телефон.
“Таня… Можно встретиться?”
“О чём говорить? Всё решено.”
“Я мог бы измениться…”
“Саш, люди в нашем возрасте не меняются. Да и зачем?”
“Но мы же столько лет вместе! У нас дети, скоро внуки…”
“Внуки будут и так.”
Он замолчал. Потом сказал то, чего не говорил за все двадцать восемь лет:
“А если я скажу, что люблю тебя?”
Я усмехнулся:
“Не говори. Это неправда.”
После разговора долго сидел в темноте. Да, остаться одному страшно. Но ещё страшнее – продолжать притворяться.
Я подошёл к зеркалу. В глазах – огонёк, которого не было много лет. Может, это и есть счастье? Не в браке, не ради кого-то. А просто – жить своей жизнью.
**Вывод:** Нельзя хоронить себя заживо ради чьих-то ожиданий. Настоящая смелость – начать всё сначала, даже если всем вокруг это кажется безумием.
