Тайны, развалившие семью
Анна нарезала бутерброды, заварила крепкий чай и уселась на кухне своей квартиры в Подмосковье, поджидая свекровь. Раздался звонок в дверь.
— Спасибо, что пришли! — воскликнула Анна, распахивая дверь перед Людмилой Петровной.
— Ну и на что такая спешка? О чём речь? — насторожилась свекровь, переступая порог.
— Проходите на кухню, там сюрприз! — улыбнулась Анна, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Людмила Петровна проследовала за ней.
— Ну, где этот твой сюрприз? — буркнула она, опускаясь на стул.
— Вот, извольте! — Анна положила перед ней листок.
Свекровь пробежала глазами по тексту — и обомлела. Лицо её побелело, будто мел.
Анна сидела в спальне, зажав уши ладонями, но пронзительный голос Людмилы Петровны пробивался сквозь стены. Казалось, свекровь скребёт по её душе старой вилкой, выворачивая всё до последней капли, оставляя лишь пустоту да обиду.
Анна давно поняла: со свекровью не договориться. Но почему же её Сергей опять не вступился? Неужели не видит, как мать третирует его жену? Она знала — он любит её, но это молчание разрывало сердце. Что творится с их семьёй?
Людмила Петровна умела давить. Обожала пенять Анне за то, что та не может родить ей внука. Три года с свадьбы прошло, а воз и ныне там. И конечно, виновата была Анна — куда же без этого! Её золотой сыночек-то тут при чём?
С первого дня свекровь возненавидела невестку. Ещё до знакомства она решила: её Серёжа заслуживает куда лучшей партии. Когда он привёл Анну в дом — отца к тому времени уже не было в живых — это читалось в каждом её взгляде: поджатые губы, ледяной тон, ни намёка на улыбку.
Но Анна была слишком влюблена, чтобы замечать такие «пустяки». Все знают — идеальных свекровей не бывает. Да и жили они с Сергеем отдельно, в его уютной квартирке в центре Москвы. Свадьба была скромной, но счастливой. Анна и Сергей, оба за тридцать, шли под венец осознанно. Красивые, успешные, с общими интересами. Жизнь казалась идеальной.
С детьми решили не тянуть — Анне уже тридцатый на носу. Но время шло, а тест всё не показывал заветные две полоски. Для молодых это не было трагедией — могли и подождать, наслаждаясь друг другом. Но Людмила Петровна ждать не желала.
— Ты цикл-то отслеживаешь? — допытывалась она при каждом визите. — Надо быть повнимательнее!
Анну коробило от таких расспросов. Воспитанная в интеллигентной семье, она не привыкла к бесцеремонности. Хотелось осадить свекровь, но она любила Сергея, а он боготворил мать. Обидеть её — значит ранить мужа. Поэтому Анна терпела.
— Что нос воротишь? Я же о вашем благе беспокоюсь! — не унималась Людмила Петровна. — Чуть не забыла: записала вас к врачу, сходите на днях. И вот, держи, — сунула пакет с травами. — Заваривай ромашку, пей. Поможет!
Анна пила травы, бегала по врачам, сдавала анализы. Диагноз везде был один: здорова. «Бог пока не даёт», — утешали доктора. Но свекровь, ярая атеистка, такие объяснения не принимала. Ей нужен был внук — у всех подруг уже есть, а у неё нет, и зависть душила.
— В субботу едем к гадалке, я депозит внесла, — заявила она как-то.
— Мам, ну к гадалке-то зачем? — удивился Сергей. — Она что, наколдует нам ребёнка?
— Не зубоскаль! Надо всё попробовать, чтобы потом не сожалеть!
Они поехали. Гадалка разложила карты и вручила пузырёк: «По три капли перед рассветом». Но чуда не случилось. Тогда свекровь сорвалась.
— Нормальная женщина рожает! А ты не можешь! — швырнула она Анне в лицо.
— Бабуль, замучила она меня, — пожаловалась Анна своей бабушке, зашедшей в гости.
— А чего ей надо-то? — поинтересовалась старушка.
— Говорит, не могу родить внуков.
— А ты-то можешь?
— Конечно!
— А твой Серёжа?
Анна замерла. Вдруг осознала: Сергей ни разу не проверялся. Как она упустила это? Всё было очевидно, но тон свекрови и её уверенность ослепили.
— У нас в роду дармоедов не водилось! Тем более бесплодных! — твердила Людмила Петровна.
— Серёж, давай и ты сдашь анализы, — предложила Анна вечером, лёжа в постели.
— Да зачем? У меня всё в порядке! — отмахнулся он.
— У меня тоже! Но твоя мама считает, что виновата я. Если ты проверишься и всё будет хорошо, она отстанет. Только не говори ей пока — сделаем сюрприз!
Сергей нехотя согласился. В словах жены был смысл, да и утереть матери нос хотелось.
Результаты оглушили всех троих. Анализы показали: активность сперматозоидов — всего 10% при норме от 58%, подвижность — ниже 8% при норме от 32%. Их было мало, да и те еле шевелились. Причина — осложнение после детской болезни, о которой Сергей даже не подозревал.
Анна вошла на кухню, где Сергей наливал матери чай, и молча положила перед свекровью лист с результатами.
— Вот ваш сюрприз. Полюбуйтесь! — сказала она, глядя Людмиле Петровне в глаза. — Не говорите, что не знали.
По её растерянному взгляду Анна поняла: свекровь знала. Но годами винила невестку, унижая её. Зачем? Из злости? Из вредности? Сергей молчал, покрывая мать, хотя давно должен был её остановить.
Он стоял, перебирая бумагу, и выглядел потерянным. Вся его уверенность испарилась.
— Значит, детей у нас не будет? — пробормотал он.
— У тебя — нет. А я смогу родить, когда захочу, — холодно ответила Анна. — Твоя мама права: тебе нужна другая. Я ухожу. От тебя и от неё.
Победа не обрадовала. Лишь горечь, обида и жалость о потраченных годах. Любовь? Она давно выцвела, как обои на давно не ремонтированной кухне. Анна не была пустоцветом, но их жизнь с СергеАнна вышла на улицу, глотнула морозного воздуха и подумала: вот оно, начало новой жизни — без упрёков, без лжи, без чужой воли.