Музыка оборвалась, зал затих. Светлана слышала только собственное дыхание. Внезапно тишину разорвал одинокий хлопок, а затем гром аплодисментов оглушил её. Зрители поднялись со своих мест, у многих на глазах блестели слёзы.
Светлана встретилась взглядом с Игорем. Он наклонился и поцеловал её. На губах остался солоноватый вкус её слёз. Аплодисменты стихали, люди начали расходиться. Игорь осторожно подкатил коляску к выходу.
— Устала?
— Нет. Я счастлива! Спасибо тебе! — Она рассмеялась сквозь слёзы.
***
Светлана готовила ужин, поглядывая на часы. Скоро должен прийти Сергей. Она поставила чайник на плиту, быстро нарезала овощи для салата. Взглянула на часы опять. «Опоздает. Позвонить? Нет. Снова скажет, что я выдумываю, что ревную на пустом месте. Хочется верить, но не могу. Руки сами тянутся к телефону… Опять?»
Она сжала рукоять ножа так сильно, что пальцы побелели. Потом разжала ладонь, и нож со звоном упал на стол. Взгляд снова прилип к часам — стрелки ползли мучительно медленно. В конце концов не выдержала и набрала номер мужа. «Ну же, ответь. Скажи, что уже едешь», — шептала она, слушая гудки. Но в ответ — только глухая тишина.
Телефон соскользнул по столу и остановился у края. «Успокойся. Не сходи с ума. Он скоро придёт…» — уговаривала она себя.
Сергей вернулся глубокой ночью. Наплакавшись, Светлана уснула, но скрип ключа в замке мгновенно разбудил её. В прихожей горел свет. Она резко открыла дверь. Сергей, снимая ботинки, вздрогнул, но быстро пришёл в себя:
— Напугала. Чего не спишь?
— Хочу посмотреть тебе в глаза. Ты же обещал не видеться с ней…
— Опять за своё? Мы с пацанами футбол смотрели, пива попили…
— Хватит. Не могу больше. — Она перебила его, проговаривая каждое слово. — Не могу ждать и прислушиваться к шагам. Всё. — Светлана обхватила живот и пошла в комнату, ссутулившись, словно не в силах держаться прямо.
Рыдая, она сжалась на кровати.
— Света, мне тоже надоела твоя ревность. Честно. Дышать не даёшь. Я же сказал — с ребятами засиделись… — Сергей подошёл, но даже не попытался утешить её.
— А позвонить не мог? Телефон, как всегда, сел? Надоело. Хоть бы что-то новое придумал. От тебя пивом не пахнет, — сдавленно прошептала она, вскочила и бросилась в прихожую.
Когда Сергей понял её намерение, было поздно. Светлана достала из его куртки телефон и уставилась на экран.
— Отдай! — Он рванулся к ней, но она отдернула руку.
— «Дорогой, ты уже дома? Жена опять устроила сцену?» — сладким голосом прочитала она сообщение. — И это пишут твои «пацаны»?
Сергей снова попытался вырвать телефон, но она сама отдала его. Оттолкнула его, прошла мимо и начала быстро одеваться.
— Напиши своей… что ты свободен. Я ухожу к маме. Чтобы завтра тебя здесь не было.
— Да перестань, Свет. Ночь на дворе. Ладно, я не с ребятами был… — Он запнулся, увидев её лицо, искажённое отвращением.
— Чего тебе не хватало? — тихо спросила она, снова согнувшись от боли. — Всё. Ни секунды больше с тобой.
Она схватила сумку и вышла. Сергей даже не попытался остановить её. На улице Светлана вызвала такси, затем позвонила матери.
— Опять поссорились? Я же говорила — не верь его обещаниям. Надо было уйти сразу… — начала мать.
— Мам, потом, — оборвала её Светлана.
Но до матери она не доехала. Такси неслось по пустым ночным улицам, когда с переулка вылетел пьяный за рулём внедорожника. Удар пришёлся в её дверь…
Сергей приходил в больницу каждый день после того, как её перевели из реанимации. Чувствовал себя виноватым. Если бы не задержался тогда у Иры, может, ссоры бы не было, Светлана не села бы в это такси…
Врачи уверяли, что сделали всё возможное, что через пару месяцев она встанет на ноги. Но прошло полгода, год — а она так и не встала. Надежда растаяла. Теперь ей предстояло провести всю жизнь в инвалидном кресле.
Сергей остался с ней. По дому помогала мать Светланы. Но сколько молодой мужчина сможет ухаживать за беспомощной женой? Бывают и такие, что не бросают. Хотелось верить. Но, привыкший к свободе, с любовницей, которая манила молодостью и здоровьем, Сергей быстро понял — не выдержит. Сколько можно жить с чувством вины, видя в её глазах то отчаяние, то ненависть? Он оставил Светлану на мать и ушёл.
Наступили дни пустоты. Светлана всерьёз думала, как покончить с собой — глотнуть таблеток или броситься с балкона. Но дверь на балкон узка. Даже если выползет — сможет ли перекинуться через перила? Таблетки… Но мать не оставляла её одну, прятала лекарства.
Однажды они гуляли в парке. Мать катила коляску. Сергей хотя бы пандус в подъезде сделал. Колесо провалилось в яму. От резкого толчка коляска накренилась, готовая опрокинуться. Вовремя подоспел мужчина — подхватил её.
— Спасибо. Сам Господь вас послал, — крестилась мать, успокаивая сердце.
— Провожу вас. Куда идти? — Он ловко повёз коляску, обходя неровности.
— Сразу видно, рука набита, — заметила мать.
— В госпитале возил раненых, — просто ответил он.
— Военный?
— Был. После ранения комиссовали. Маме сказали, что погиб — какая-то ошибка. Её сердце не выдержало. Жена вышла за другого. Однажды я залез на крышу…
Мать ахнула.
— В мистику не верю, но… Стою на краю, и вдруг будто кто-то оттолкнул. Наверное, струсил. Теперь живу в общежитии от военкомата.
Светлана слушала. Её жизнь казалась не такой уж плохой по сравнению с его историей.
— Дочь в аварию попала. А тому водителю — хоть бы что, — вздохнула мать.
Володя — так его звали — помог закатить коляску поИ когда музыка снова заиграла, Володя осторожно покачал коляску в такт, и Светлана закрыла глаза, уносясь в танце, который когда-то считала потерянным навсегда.
