Папа это правда? спросила старшая дочь Тамара, голос её дрожал.
О чём именно? тихо ответил он, не решаясь смотреть ей в глаза.
Что ты уходишь от нас и что та женщина ждёт от тебя ребёнка.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Мать, Надежда, уставилась в пустоту её глаза были набраны слёзами. Две младшие сестры, Ольга и Марина, сжимались друг к другу, пытаясь найти в страхе хоть опору.
Да, наконец сказал он, вздохнув. Это так. Моё дальше должно идти.
Дальше? воскликнула Тамара. С кем? С девушкой моего возраста? С той, что унижает маму и над ней смеётся? Как ты можешь, папа, после двадцатидвух лет брака? После всего, что она для тебя сделала?
Он опустил голову. Стыд охватил его, но не настолько, чтобы остановить своё решение. Лариса уже обвила его своей юностью и лестью. Ей было двадцать пять почти как его дочери. Грубая, дерзкая, громкая она не стеснялась заявить всем:
Я его будущее. А вы лишь прошлое. Примите это.
Надежда молчала. Её сердце уже не находило сил бороться. После многих лет любви, бессонных ночей, после того как она отдала ему всё, он ушёл, оставив её с болью и тремя детьми.
Прошло несколько месяцев. Напряжение лишь росло. Тамара, видя, как Лариса каждый раз оскорбляет мать, не выдержала:
Ты ничто! И никогда не станешь частью нашей семьи!
Лариса закричала, достала телефон и начала снимать всё, угрожая скандалом.
Через пару недель пришло извещение в суд: отец подал иск против собственной дочери за «моральный ущерб» своей возлюбленной.
Как ты мог, папа? прошептала Тамара, стоя перед ним в зале, глаза полные слёз. Я твоя дочь я всегда гордилась тобой А теперь ты делаешь это мне?
Ты должна была уважать Ларису, холодно ответил он, держась за её руку.
Мать сидела в стороне и кусала губы до крови. Младшие сестры плакали беззвучно.
Тот день стал последним, когда они ещё видели в нём отца. Ослеплённый желанием и фальшивой молодостью, он потерял не только семью он потерял самого себя.
Дочери остались с мамой. Им пришлось вырасти слишком быстро, научившись на своей боли: настоящая семья не всегда та, с которой ты связан кровью.
Годы шли. Надежда оставалась достойной, даже в одиночестве. Девочки создали свои жизни.
А Лариса ушла. Когда взяла от него всё, что могла рубли, дом, силы оставила его ни с чем, с маленьким ребёнком и без души.
Однажды вечером он вернулся седой, измождённый, взглядом человека, потерявшего всё.
На пороге стояли его дочери. Они молча смотрели на него, в их глазах звучал вопрос, на который он не смог ответить:
«Как ты мог предать нас, папа? Как мог поставить чужую женщину выше нас? Как мог разрушить всё, что у нас было?»
Он лишь опустил голову. В тишине между ними остались лишь то, что не умирает горе и запоздалое раскаяние.
И лишь понимание, что истинная ценность жизни не в кратковременной страсти, а в преданности тем, кто рядом, напоминает нам беречь тех, кто любит, пока они ещё рядом.
