«Раз уж тебе так сложно справляться – может, вообще уйдёшь, и мы тут без тебя обойдёмся?» – бросила мне свёкруха, а муж её поддержал…
Даже в самых страшных снах я не могла представить, что в один миг вся моя жизнь рухнет, как карточный домик. Что предательство придёт не от чужих, а от самых близких – от тех, кому доверяла всей душой. Одна беседа с Алевтиной Степановной, моей свекровью, и я поняла: надеяться можно только на себя. А началось всё с простых, казалось бы, слов: «Маме нужно отдохнуть. Она устала. Может, ты на пару недель съедешь, чтобы её не беспокоить?» – это сказал мой муж. Человек, с которым я мечтала встретить старость. Человек, которого кормила, обшивала, во всём поддерживала. И всё – ради этого?
Дмитрий, мой супруг, снова уехал в командировку. Он работал механиком на заводах и колесил по разным городам. Я не роптала: деньги он приносил хорошие, нужды мы не знали. Жили в моей двушке, доставшейся от бабушки. Ему – удобно, мне – спокойно. Но каждый раз, когда он уезжал, ко мне нагрянет его мать. Алевтина Степановна. Без звонка, без стука, без спроса. Врывалась, как ураган, и тут же начинала верховодить: что стряпать, как убирать, куда складывать бельё, какие продукты брать.
Я терпела. Молчала. Думала: старушка, одна – пусть побудет, почувствует забота. Но в ответ – только упрёки. «Суп у тебя – помои», «Пыль по углам – хоть пальцем пиши», «Как детей растить будешь, если даже лапшу варить не умеешь?» Потом пошло дальше. Стала требовать, чтобы я уехала. Из собственного дома. Чтобы она, бедная-несчастная, наконец «отоспалась». Отоспаться! В моей же квартире! А мне где ночевать? У подруги? На перроне?
И вот я решила поговорить с мужем. Дозвонилась до Дмитрия, с дрожью в голосе, с последней надеждой. Рассказала всё. Ждала – вступится. А он… даже не удивился. «Ну, маме правда нелегко. Будь умницей. Потерпи. Уезжай куда-нибудь, а потом разберёмся…» Даже не спросил, есть ли мне куда податься. Не предложил гостиницу. Ни слова о том, что я – его жена, хозяйка дома, мать его будущих детей.
Тут всё и кончилось. Поняла: любви здесь нет. Осталась только удобная прислуга – кухарка, уборщица и гладильщица. Ни чувств, ни уважения. Сказала тогда: «Хочешь жить с матерью – живи. Но я подаю на развод». Он не стал упрашивать. Просто молчал. Через неделю вернулся, молча собрал вещи и укатил к ней, в родную деревню. А я осталась. В своей квартире. Одна. С пустотой внутри.
Я не плакала. Выплакала всё ещё тогда, когда он выбрал её вместо меня. Теперь просто живу. Тихо. Без криков. Без чужих приказов. Без обид. Иногда вспомню его – сердце сожмёт. Но тут же услышу в памяти его голос: «Уезжай». И становится легче. Потому что ушла не я. Ушёл он. Ушла любовь. А я – осталась. Крепкая. Цельная. Настоящая.
И знаете, теперь каждое утро я просыпаюсь и точно знаю: этот день – только мой. И больше никто, ни одна Алевтина Степановна, не смеет указывать, как мне жить.
