Призрак
Иван возвращался от родителей домой. Летом они жили в селе под Рязанью. Дом старый, требовал постоянного внимания. В выходные Иван помогал отцу по хозяйству — у того в последнее время сердце пошаливало, и сын старался взять на себя тяжёлую работу.
Приехал на день — подправил забор, наносил воды из колонки сначала для огорода, потом для бани, съездил с матерью в магазин. После ужина собрался назад.
— Куда ночью-то? Останься, утром уедешь, — уговаривала мать.
Но Иван обещал Анастасии вернуться. Уже садясь в машину, позвонил ей — она тоже сказала остаться.
— Ты что, не скучаешь? — притворно обиделся Иван.
— Скучаю, очень. Жду, — засмеялась жена.
— Тогда скоро буду, — бодро ответил он.
Солнце давно село, наступили прохладные сумерки. Дорога почти пустая. Только за рулём Иван осознал, как устал. Редкие машины проносились мимо, слепя фарами. Уже подъезжая к Рязани, он на секунду закрыл глаза…
— Настя, я приехал! — крикнул Иван, переступая порог квартиры.
Тишина. Заглянул на кухню — жена стояла у плиты, помешивала что-то на сковороде, напевая себе под нос: «А я милого узнаю по походке…» Запах жареной картошки щекотал ноздри. Иван вдруг почувствовал необыкновенную лёгкость. Усталости — будто и не было. Как после долгого сна. Или словно провалился во времени — не помнил, как добрался.
— Насть, — позвал он снова.
Жена не отреагировала.
«Вечно в наушниках», — подумал Иван, но их не было.
— Соскучился и проголодался, — прошептал он ей на ухо.
Она вдруг замерла, будто прислушиваясь.
— Ну наконец-то, — обрадовался Иван.
В следующее мгновение Настя накрыла сковороду, резко выключила газ и развернулась. Он едва увернулся.
— Настя, что такое? Ты меня не слышишь? Я дома! Очнись! — громко крикнул он.
Но она вела себя так, будто его не существовало. Вдруг зазвонил телефон. Настя прошла в комнату, почти коснувшись его плечом. Он даже почувствовал лёгкий ветерок на щеке.
Иван заглянул через её плечо — незнакомый номер. Настя ответила.
— Да, это я… Что?.. Это ошибка… — Телефон выпал у неё из рук. Она опустилась на диван, закрыла лицо ладонями и зарыдала.
— Насть, что случилось? С отцом? Сердце? — Но она не реагировала.
Иван присел перед ней, хотел отнять её руки от лица — и с ужасом увидел, как его пальцы прошли сквозь неё, будто сквозь туман. Он отпрянул, разглядывая свои ладони. Настя подняла заплаканное лицо.
— Ваня? — шёпотом позвала она.
— Я здесь, — ответил он, обрадовавшись.
Но её взгляд скользнул мимо, снова блуждая по комнате. Нет, она его не видела.
— Этого не может быть… — простонала Настя. — Ва-а-ня…
Она вскочила, подняла телефон, стала набирать номер. Пальцы дрожали.
— Алло?.. Лидия Петровна… Да, Ваня ещё не приехал… Мне позвонили из ГИБДД… — Голос её сорвался. — Он попал в аварию под городом… Нет… Его больше нет…
Телефон отлетел на диван. Настя снова зарыдала, как подстреленная птица.
«Это про меня? Я разбился? Я умер?» — Иван не верил. Как поверить, если он здесь, в квартире, видит жену, говорит с ней? «Вот почему я не помню дороги… Вот почему она меня не слышит…»
— Ваня, как же так? Как мне жить? — Настя упала лицом в подушки.
Он протянул руку, но она замерла в воздухе. Он стоял над рыдающей женой, пытаясь вспомнить, что знал о призраках. В голове мелькнул только старый фильм.
«Вот как это бывает… Надолго я застрял? Где проводники? Кто объяснит, что делать?»
Время текло странно. Не успел осознать — уже утро. Насти не было. Вдруг его потянуло с невероятной силой — и он очутился в холодном помещении с кафельными стенами. На катафалке у стены лежало тело. Он подошёл ближе — и узнал себя. Рядом стояли мать, отец, Настя.
Потом они вышли. У ворот морга ждало такси.
— Может, с нами поедешь, Настенька? Вместе легче, — всхлипывала мать.
Настя молча покачала головой.
Родители сели в машину.
— Ванюша, сынок… — причитала мать.
Шофёр докурил «Беломор», раздавил окуток.
— Миша, я вот что подумала, — сквозь слёзы сказала мать. — У Вани с Настей детей нет. Квартиру мы помогли купить. Она даже не прописана тут…
— Лида, о чём ты? — отец сжал её плечо.
— А что? У нас ещё Сергей… Он институт заканчивает… А Насте как одной?.. — Мать снова разрыдалась.
— Мам… — Иван покачал головой.
Они уехали. Он вернулся к Насте.
Дома она сидела на диване, уставившись в стену. Еда, приготовленная вчера, так и стояла нетронутой.
— Послушай, открой синюю папку. Там страховка на три миллиона. Хватит на однокомнатную…
Настя вдруг встала, достала папку, но не открыла.
«Хорошо… Потом посмотришь…»
— Ваня… — шептала она. — Надо было не тянуть… Сейчас бы у меня осталась частица тебя…
— Кто ж знал, Насть? Люблю тебя… — Он говорил, пока она не уснула, свернувшись калачиком.
На похоронах собрались друзья, коллеги. Говорили хорошие слова. Иван стоял у могилы, смотрел на Настю, родителей — и ничего не чувствовал к тому, кто лежал в гробу.
Настя подняла глаза — ему показалось, она увидела его. Но нет.
Гости разошлись, обсуждая свои дела. Настя шла последней, опустив руки, как плети.
Иван не знал, что делать. Вдруг воздух затрепетал. В небе появился свет — тёплый, манящий. Он не сопротивлялся.
Стало легко. Он знал — там его ждут. Любовь, что звала его, была сильнее той, что оставлял здесь.
