Тени прошлого: драма на пороге дома
Дмитрий Петров, стараясь не скрипеть половицами, переступил порог своей квартиры в хрущёвке на окраине Екатеринбурга.
— Ну наконец-то! Я уже сто лет жду, — раздался из кухни голос жены, тёплый, но с лёгкой дрожью тревоги. — Опять задержался? Будем ужинать или как?
Дмитрий молча кивнул, плюхнувшись на кухонный стул. Его Аня ловко подогрела котлеты с гречкой, наполнив кухню ароматом домашнего уюта.
— Дим, ты чего такой помятый? Словно кирпич упал, — прищурилась она, изучая мужа.
— Да ничего, — буркнул он, нервно крутя край скатерти. — Просто… Надо поговорить…
— Говори, — бросила Аня, садясь напротив и сложив руки на груди.
— Я… встретил другую, — выпалил Дмитрий, зажмурившись, будто ждал оплеухи.
***
Часа два назад, провожая его, Катюха прилипла к нему, как банный лист. Голос её был сладким, как сгущёнка:
— Ну, Димуль, ты же сегодня скажешь? Обещал…
— Не знаю… — мямлил он, неуклюже обнимая её в ответ.
— Ну пожа-алуйста, — зашептала она, сверкая глазами в темноте подъезда. — Всё равно ведь придётся…
И потянула его обратно в квартиру, где время будто остановилось.
***
И вот он идёт по тёмному двору, а сердце колотится, как мотор «Запорожца» на холостом ходу. Как посмотреть в глаза Ане? Как объяснить, что он, взрослый мужик, вдруг повёлся, как пацан?
Перед глазами встали их близнецы — Ванька и Петька. Гордость семьи. Их одинаковые глаза смотрели на него с укором, будто уже всё знали. Дмитрий тряхнул головой, отгоняя видение.
А как они с Аней ждали этих сорванцов! Когда узнали про двойню, оба перепугались — как справятся? Но Аня оказалась золотой. Различала их с полувзгляда, успевала и дом держать в порядке, и детей воспитывать. Грудью кормила чуть ли не до армии, ни разу не пожаловалась.
И всегда после работы его ждали горячий ужин, улыбка жены и крики: «Пап пришёл!» Аня умела всё: и буянящих сорванцов утихомирить, и воспитать их так, чтобы росли людьми. И главное — всегда ставила его, отца, на пьедестал. И работало: Ванька с Петькой им гордились.
Сейчас им по тринадцать — самостоятельные, в школе не двоечники, во дворе первые парни. И Аня знает всех их друзей — кто где живёт, кто какие тараканы в голове носит. Их дом всегда был полон ребятни. Раньше Дмитрия это бесило — шум, гам. Но Аня твёрдо сказала:
— Нашим пацанам надо дружить. И я хочу знать, с кем. Это важно, Димка. Смирись.
И как всегда, она оказалась права.
Но теперь… Примет ли Катя его пацанов? Сможет ли заменить им мать? От одной этой мысли его бросило в холодный пот.
Аня не заслужила такого. Пятнадцать лет — верная жена, заботливая мать. И всё было хорошо… пока не появилась Катя.
Катя — молодая, весёлая, с искоркой в глазах. От неё пахло не борщом и детскими пелёнками, а чем-то новым, манящим. Он влюбился, как мальчишка.
***
— Ну и? — спокойно спросила Аня, когда он выпалил про Катю.
— Что «и»? — опешил Дмитрий.
— Что дальше-то? — голос её был ровным, будто она спрашивала про погоду.
— Я… уйду. Понимаю, что сволочь, но… я её люблю. Квартира ваша, я только свои вещи заберу.
— Любишь? — едва заметно приподняла бровь Аня. — Значит, всё, что у нас было — это не любовь?
— Аня, не надо… — зашипел он.
— Ладно, ладно, — махнула она рукой. — Спасибо, что сказал. А то у меня тоже совесть мучилась…
— Чего? — он остолбенел.
— У меня тоже есть кое-кто. Два месяца уже. И знаешь… я, кажется, счастлива, — сказала она, и в её глазах вспыхнули давно забытые искорки.
Дмитрий онемел.
— У тебя же дети! — вдруг крикнул он, сам не понимая зачем.
— И что? Они мешают мне быть женщиной? — пожала плечами Аня.
Он стоял, словно вкопанный. Потом хрипло пробормотал:
— Ладно… я пошёл.
— Прямо сейчас? Ночью?
— Какая разница?
— Ну иди. Спасибо за разговор.
Дверь захлопнулась. Аня вздохнула: «Вернись сейчас — прощу».
А Дмитрий сидел на лавочке во дворе, сжимая голову руками. В голове гудело: «У Ани другой. Она счастлива».
Катя, ради которой он всё затеял, вдруг стала казаться чужой.
Он поднялся, развернулся и нажал на кнопку домофона.
