Мне семьдесят семь, и вот я дожила до того, что прошу у своей невестки, Маргариты, всего лишь тарелку борща. Еще недавно я свято верила, что ее долг — держать дом в чистоте, стряпать, вязать носки и холить семью, как это делала я в свое время. Но жизнь круто изменилась, и я, Антонина Семёновна, наконец поняла — мои представления остались где-то в советской эпохе. Меня приютил сын Вадим с Маргаритой, и теперь я живу у них, чувствуя себя то ли почетным пленником, то ли старым диваном в углу. Сердце ноет от этой мысли, но я учусь смиряться — хоть обида и тлеет, как недокуренная «Беломорка».
Когда-то я была полноправной хозяйкой трехкомнатной «хрущёвки». Вставала раньше всех, варила холодец, пекла блины, штопала носки и растила Вадика. Муж мой, светлой ему памяти, трудился на заводе, а я создавала уют, чтобы он приходил в настоящий дом. Я свято верила: женщина — это хранительница семейного очага, а невестка должна перенять эту эстафету. Когда Вадим познакомил меня с Маргаритой, я надеялась, что мы будем вместе печь пироги и обсуждать узоры для занавесок, как в добрых старых фильмах. Увы, реальность оказалась суровее.
Маргарита — дитя нового времени. Сидит в каком-то коворкинге, не выпускает из рук айфон, носит эти странные широкие штаны, да и готовить-то толком не умеет. Пока они с Вадимом жили отдельно, я еще держалась в своей квартире. Но после того, как у меня начались проблемы с давлением и суставами, сын настоял: «Мамань, переезжай к нам, будем вместе». Я согласилась, продала жилье, чтобы не сидеть у них на шее, и отдала деньги на их ипотеку. Думала, хоть по дому помогать буду. Но оказалось, что Маргарита не нуждается ни в моей помощи, ни в моих представлениях о жизни.
С первого же дня я поняла: мои попытки взять на себя кухню её раздражают. Как-то предложила пожарить котлет по-киевски, а она лишь улыбнулась: «Антонина Семёновна, не утруждайтесь, я доставку закажу». Доставку? В мои-то годы еда была ритуалом, а не смс-кой курьеру. Пыталась прибраться — Маргарита мягко останавливала: «У нас Яндекс.Пылесос». Боже правый, где же душевность? Я молчала, но внутри росло чувство, будто я тут как пятое колесо в телеге. Вадим, родной мой, только отмахивался: «Мам, да расслабься ты». Как же расслабиться, если вся моя жизнь — это быть полезной?
Больнее всего её равнодушие. Я всегда считала: невестка должна почитать свекровь, советоваться, перенимать опыт. Но Маргарита живёт по своим правилам. Готовит какие-то блюда с булгуром вместо нормальной гречки, дом у них стильный, но бездушный — никаких вязаных салфеток, никакого аромата свежих ватрушек. Как-то осторожно предложила: «Рита, может, испечём пирожков с ливером? Вадим же их обожает». А она в ответ: «Антонина Семёновна, мы сейчас на правильном питании». А сердце на каком питании, спрашивается?
Я начала злиться. Думала, она меня не уважает, пренебрегает моей мудростью. Пыталась втолковать Вадиму: «Сынок, разве это семейная жизнь? Всё на доставке, всё через интернет!» Но он лишь бурчал: «Мам, хватит ворчать, у нас всё окей». Окей? Для них — возможно. А я чувствую себя, как старая швейная машинка «Зингер» — вроде и антиквариат, но никому не нужна. Соседка Нина Ивановна, когда я поделилась переживаниями, лишь вздохнула: «Тоня, другие теперь невестки, другие времена». Но я не хочу винить эпоху. Я хочу, чтобы меня не просто кормили и мыли за мной посуду, а видели человека.
Прошлой неделей меня будто током ударило. Маргарита готовила ужин — что-то с индейкой и модным соусом «песто». Я сидела в своей комнатке, слышала их смех с кухни, и вдруг осознала: я здесь чужая. Поднялась, вошла и тихо попросила: «Рита, свари мне, милая, тарелочку борща. Самого простого, с капусткой и свёколкой». Она удивилась, но кивнула: «Хорошо, Антонина Семёновна, завтра приготовлю». И вчера принесла — наваристый, душистый, почти как у меня получался. Я ела и кусала губы, чтобы не расплакаться. Не от вкуса — от понимания: всё, чего я теперь достойна, это тарелка супа. Не советов, не совместной готовки, не передачи опыта — просто борща.
Я осознала: мои ожидания — из прошлого века. Маргарита никогда не станет хозяйкой, как я, и, может, это не так уж плохо. Она зарабатывает, устаёт, а мне в моём возрасте пора перестать учить их жить. Но так больно чувствовать себя ненужной. Вадим любит меня, я знаю, но у него своя жизнь. А я сижу в их ультрасовременной однушке и думаю: куда делась та боевая женщина, которая управляла всем? Осталась лишь старушка, просящая накормить её.
Но я не собираюсь сдаваться. Научусь жить по-новому: смотреть «Дом-2», бродить по парку у дома, звонить оставшимся подругам. Может, попрошу Маргариту показать, как эти ваши «Яндекс.Еда» работают — вдруг понравится? Но быть обузой не хочу. Раз уж не видит во мне мудрую свекровь — найду, кому мои советы пригодятся. А пока прошу только тарелку борща — ну и хоть капельку того тепла, что когда-то наполняло мой дом.
