Терпи, дочка! Теперь ты в другой семье, и к их укладу надо привыкать. Ты замуж вышла, не в гости приехала.
Какой уклад, мам? Да они все тут не в себе! Особенно свекровь! Она меня ненавидит, это же очевидно!
А ты разве слышала, чтобы свекрови добрыми были?
Гуляет! Вот зачастил! Светлана Петровна стояла посреди кухни, лицо её пылало от ярости, а глаза сверкали, будто раскалённые угли. Если мужик гуляет, значит, баба сама виновата. Мне что, тебе всё разжёвывать?
Свекровь была в бешенстве. Орала на невестку Лизу, как одержимая. А всё потому, что та осмелилась усомниться в верности её сына, Бориса.
Лиза, хрупкая девушка с большими, наивными глазами, прижалась к стене, пытаясь образумить разъярённую женщину.
Светлана Петровна, но это же ненормально! У него семья, ребёнок попыталась оправдаться Лиза, но свекровь тут же оборвала её, махнув рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи.
Это ты семья? Или твой ребёнок, который нас с дедом к себе даже не подпускает? фыркнула свекровь. Твоё воспитание, между прочим!
Какое воспитание? Ванюшке всего год! Он ещё совсем маленький, тихо возразила Лиза.
Маленький? Светлана Петровна скривила губы. У Егоровых внук и того меньше, а на руки идёт, не орёт, как твой
Он ваш внук, дрогнувшим голосом сказала Лиза. И, знаете, дети чувствуют дурных людей. Может, поэтому он к вам и не идёт.
Это мы дурные? Ну ты даёшь! свекровь перешла на крик. А в чьём доме ты живёшь, красавица? Чьи продукты ешь? Чьи деньги тратишь? Неблагодарная!
Лиза больше не хотела спорить. Она уже сотню раз говорила Борису, что хочет жить отдельно от его родителей, но тот, маменькин сынок, не видел в этом нужды. Ему и так хорошо работа, а всё остальное за него делали старики: стирка, уборка, готовка. Не жизнь, а сказка!
А вот с Лизы свекровь спрашивала по полной. Сначала девушка пыталась наладить с ней отношения помогала по дому, слушала бесконечные жалобы на соседей. Но скоро поняла: сколько ни старайся, всё бесполезно.
Привёл в дом эту дурёху, будто нормальных девок не было, рассказывала Светлана Петровна соседке, пока Лиза, собирая разбросанные Борисом игрушки, всё слышала. За ней аж в соседний район ездил! А толку? Наши бабы и работящие, и умные.
И не говори! поддакивала соседка, баба Маня, сплетница всего посёлка. Руки у неё, говоришь, не из того места растут?
Ты не представляешь! Ничего ей доверить нельзя или сломает, или потеряет. Да и ребёнок у неё не такой.
Когда жить становилось невмоготу, Лиза звонила матери в соседний посёлок, жаловалась, плакала. А та отвечала:
Терпи, дочка! Ты теперь в другой семье, и к их укладу надо привыкать.
Какой уклад? Да они все сумасшедшие!
А ты слыхала, чтоб свекрови добрыми были? Все через это проходят. Главное не показывай, что тебе тяжело.
Лиза хотела пригрозить, что позвонит отцу, но мать испугалась:
Пощади отца! Ты же знаешь, у него условный срок. Шаг в сторону и его обратно за решётку!
Отец Лизы, Николай, был горячим человеком. Условный срок он получил за то, что вломил обидчику дочери в местном магазине.
Ладно, отцу не скажу, прошептала Лиза. Но если так продолжится Не знаю, что сделаю.
Однажды Светлана Петровна, разозлённая тем, что Ваня испачкал новый диван, устроила скандал.
Всё загубила! Руки бы тебе оторвать!
Я всё отмою! дрожащими руками Лиза схватила тряпку.
Да что ты отмоешь? Ты вообще ничего не умеешь!
А вы разве не на шее у мужа всю жизнь сидели? не выдержала Лиза.
Как ты смеешь! Светлана Петровна побагровела. Убирайся вон вместе с сыном!
В этот момент в дверях появился Николай. В руках топор.
Слышал, как ты “воспитываешь” мою дочь, прорычал он.
Светлана Петровна окаменела.
Николай, я же
Всё слышал. Он шагнул вперёд, топор на плече. Лиза, собирай вещи.
Постой! опомнилась свекровь. А что я сыну скажу?
Пусть сам придёт. За женой. Поговорим по-мужски.
Борис долго боялся ехать, но в итоге приехал. Николай поговорил с ним спокойно, но твёрдо. Топор лежал на столе.
Борис пообещал: будут жить отдельно, свекровь не вмешается.
Когда Николай пожал ему руку, зять понял шутить не стоит.
С тех пор Светлана Петровна обходила невестку и внука стороной.
А Борис с Лизой жили отдельно. В гармонии.
То ли тестя боялись, то ли любовь
