Терпи, доченька! Ты теперь в другой семье, их порядки надо уважать. Ты вышла замуж, а не в гости пришла.
Какие порядки, мам? Да они тут всё к чему попало! Особенно свекровь! Она меня ненавидит, это очевидно!
А ты хоть слышала, чтоб свекрови были добрыми? спросила мать, голосом чуть дрожащим от переживаний.
Гуляет! Гуляет! Как только! воскликнула Светлана Петровна, стоя в кухне, лицо её пылало от гнева, глаза сверкали. Если муж гуляет, то жена сама виновата. Что мне теперь тебе объяснять?
Свекровь была в ярости. Она орала на свою невестку Аграфену, будто бы с ума сошла, и всё изза того, что та заподозрила своего мужа, её сына Бориса, в неверности.
Аграфена, юная, хрупкая девушка с большими наивными глазами, прижалась к стене, пытаясь успокоить разъярённую женщину.
Светлана Петровна, но это же нелепо. У него семья, дети попыталась оправдать себя Аграфена, но свекровь отмахнулась, как от надоедливой мухи.
Это ты семья? Или твой ребёнок, который нас с дедом не пускает? пренебрежительно бросила она. Твоё воспитание, кстати!
Какое воспитание, Светлана Петровна? Иванке только годик исполнился, он ещё совсем крошка, тихо возразила Аграфена.
Крошка? сморщила лицо женщина. У Егоровых внук ещё меньше. И к рукам хватает, и не репетирует, как этот твой она махнула в сторону детской комнаты.
Вообще-то, он ваш внук, ответила Аграфена, голос дрожал. Дети чувствуют плохих людей. Может, поэтому он к вам и не подходит.
Это мы плохие? Вот же коза крашеная! свекровь закричала. А на чьей ты халяве живёшь? Чьи продукты ешь? Чьи рубли тратишь? Невежливая!
Аграфена больше не хотела спорить со своей сварливой свекровью. Она уже тысячу раз говорила Борису, что хочет жить отдельно от его родителей, но Борис, расточённый сын мамы, ничего в этом не видел. Ему нравилось жить в доме родителей, он чувствовал себя там, будто в теплом гнёздышке. Работал спокойно, а все бытовые хлопоты решали старики стирка, уборка, готовка. Не жизнь, а сказка!
Аграфена сначала пыталась наладить контакт со свекровью, помогала по дому, поддерживала её, даже выслушивала бесконечные жалобы на соседей. Но со временем поняла, что всё напрасно. Как бы ни была добра и услужлива Аграфена, она её ненавидела и не скрывала этого.
Привела в дом эту неистовую, будто нормальных девушек не было, рассказывала Светлана Петровна соседке, пока Аграфена собирала разбросанные Борисом игрушки.
А даже в соседнее село её везут! Наши бабки лучше, трудолюбивее, умнее.
И не говори! поддержала её соседка, местная сплетница старушка Маня, уже успевшая перемыть сплетни за всё село.
Понимаю, ты бы могла чтонибудь сделать, но у тебя руки не из того места, говорила Маня. Ничего у неё не получится.
Ты даже представить не можешь, насколько! Нельзя ей ничего доверять. Либо потеряет, либо сломает. А ребёнок у неё тоже не такой.
Когда жизнь стала невыносимой, Аграфена позвонила маме в соседнюю деревню, заплакала, пожаловалась, а мать ей ответила:
Терпи, доченька! Ты теперь в другой семье, их порядки надо уважать. Ты вышла замуж, а не в гости пришла.
Какие порядки, мам? Да они тут всё к чему попало! Особенно свекровь! Она меня ненавидит, это очевидно!
А ты слышала, чтоб свекрови были добрыми? Мы все через это прошли, и тебе тоже придётся. Главное не показывай, что тебе тяжко. Терпи.
Понимая, что с мамой не справишься, Аграфена угрожала позвонить отцу.
Пошкодуй отца! испугалась мать. Ты же знаешь, у него условный срок. Один неверный шаг, и воры зажалуются!
Аграфена знала, что отец очень любит единственную дочь. Он отбывал условный срок за драку в местном магазине, где ктото оскорбил Аграфену. Отец вряд ли промолчал бы, узнав, как издеваются над любимой дочкой. Он был вспыльчивый человек.
Хорошо, отцу не скажу, ответила Аграфена. Но если они дальше будут так поступать, я не знаю, что сделаю.
Всё обязательно наладится, доченька, успокаивала её мать. Через пару недель ты и не вспомнишь эту ссору.
Отношения со свекровью всё хуже. Светлана Петровна, кажется, только усиливала злобу, будто Аграфена виновата во всех её бедах. Даже её муж, Иван Степанович, пожилой и уставший от жизни, не выдержал.
Да зачем ты постоянно орёшь на неё? однажды утром, когда скандал уже дошёл до пика, Иван Степанович попытался вмешаться. Пусть она уйдёт! И правильно сделает!
Я её пойду! воскликнула Светлана Петровна, бросая всю свою ярость на мужа. В суде её заставлю, каждую рублю, что мы за эти годы потеряли, верну! И ребёнка заберу, чтоб он не рос в такой никудышной семье!
Аграфена знала, что свекровь бормочет чепуху, но всё равно боялась. К тому же она всё ещё любила своего мужа Бориса.
Слухи о тайных гулянках Бориса с бывшей Оксаной были лишь деревенскими сплетнями, которые такие же бабки, как Светлана Петровна, подхватывали и разбрасывали по всему селу.
Если бы не её длинный язык, эти издевательства над невесткой могли бы длиться вечно. Как-то, будучи в приподнятом настроении после очередной «победы», Светлана Петровна в раскалённом голосе рассказала о своих «подвигах» соседке Манье, а та, как обычно, приукрасила, передала дальше своей подруге, мужу И так история о «тупой невестке» и её жёсткой свекрови, вместе с деревенскими домыслами, дошла до отца Аграфены.
Отец Аграфены, суровый мужик ростом два метра с широкими плечами, взял топор, которым только что рубил дрова, не снимая рабочей куртки, садится на старенький мотоцикл Урал и, не сказав ни слова жёнке, уезжает в соседнюю деревню спасать дочь от унизительного плена.
Тем временем в доме Светланы Петровны произошёл настоящий скандал. Молодая мама на миг оставила малыша Ваню на яркожёлтом диване, чтобы схватить свежий подгузник. Вернувшись, увидела под ребёнком маленькое коричневое пятно. Для свекрови это пятно разрослось до размеров чёрной дыры, готовой поглотить всю квартиру. Она, как гром, бросилась на Аграфену:
Портил диван! Мой любимый! Ты знаешь, сколько он стоил? Руки оторву, а потом пришью, куда надо, чтоб не кортило!
Я всё поправлю, всё уберу, пыталась успокоить её Аграфена, дрожащими руками беря тряпку.
Что ты будешь убирать? Он же новый! Откуда тебе знать? Ты никогда ничего за свои деньги не покупала!
А вы сами за свои деньги? не выдержала Аграфена, и в тот момент осмелилась упрекнуть свекровь в том, что она всё жизнь живёт за счёт мужа.
Посмотрите на неё! Довольно хамить свекрови! лицо Светланы Петровны покраснело.
Протирай пятно, а потом марш в наш дом с сыном! Будете жить у меня и гадить, пока не научитесь прилично вести себя!
Аграфена, плача, пыталась стереть пятно. Коричневая клякса упорно держалась, словно издевалась над её бессилием. Маленький Ваня, чувствуя мамин страх, вопил во всё горло, его плач только усиливал напряжённость в доме. Светлана Петровна, стоя над головой Аграфены, продолжала бросать в неё всевозможные матерные выпады.
Тут в дверной проём вошёл отец Аграфены, Микола. Он стоял, как статуя, рука сжала деревянную рукоять топора. Светлана Петровна, будто почувствовала чужое присутствие, обернулась и увидела инструмент.
Она знала, каким горячим человеком был Микола и про его условный срок. Страх мгновенно проскочил по её коже. Поняв, что дело принимает серьёзный оборот, Светлана Петровна попыталась сохранить лицо.
О, привет, Микола! А я тут, Аграфену вашу воспитываю
Слышал, как ты её воспитываешь, грозно сказал Микола, войдя в комнату в обуви.
Он поднял топор над головой, заставив Светлану вздрогнуть, но вместо удара просто бросил его на плечо и протянул руку дочери.
Пойдём, Аграфена, тебе здесь больше не место, сказал он и повёл её к выходу.
Стой, сват, Светлана Петровна, пришевелев от шока, попыталась вернуть контроль. Что я скажу своему сыну?
Пусть придёт сам, со своей женой. Я с ним поговорю, помужски, коротко, холодно взглянул на неё Микола.
Микола забрал дочь и маленького Ваню. Борис долго не решался приехать за женой и сыном, боялся столкнуться с тестем, но всё же пришёл. Микола долго разговаривал со своим зятем, не угрожал, но его спокойный, твёрдый голос и топор на столе делали слова весомыми.
Борис пообещал, что будет жить с Аграфеной отдельно, мать его больше не будет вмешиваться, он защитит её и ребёнка, и не даст обид. Когда Микола крепко пожал Борису руку, тот понял, что с этим мужиком шутки плохи, и обещания придётся выполнять.
С тех пор Светлана Петровна обходила Аграфену и внука стороной, больше не приветствовала их на улице. Борис и Аграфена жили отдельно, всё у них было в гармонии и взаимопонимании. Может, и отцовские наставления помогли, а может, просто любовь победила.
