Тетя Рита
Мне сорок семь лет. Я обычная женщина, почти незаметная, без выдающейся внешности и фигурки. Я живу одна, не замужем и не планирую замужество, ведь считаю мужчин в основном бездумными тварями, которым главноенаесться и полежать на диване. Никто никогда мне не предлагал ни брака, ни свиданий. Мои пожилые родители проживают в Архангельске. Яединственный ребёнок в семье, без братьев и сестёр, двоюродные родственники есть, но я с ними не общаюсь.
Я уже пятнадцать лет живу и работаю в Москве, где каждый день состоит из работыдомработа. Моя квартира находится в обычном многоэтажном доме в спальном районе. Я цинична, скептична, никого не люблю, в том числе и детей. На Новый год я еду в Архангельск к родителям, и так каждый год приезжаю лишь раз. В этом году я тоже приехала, решила привести в порядок холодильник, выбросить старые заморозкипельмени, котлеты, которые не понравились и простояли в ящиках. Я собрала всё в коробку и пошла к мусорному контейнеру. В лифте меня встречает мальчишка лет семи, которого я видела несколько раз вместе с мамой и грудным ребёнком. Он настороженно смотрит на мою коробку. Я выхожу к мусорке, а он, робко, спрашивает: «Можно взять?». Я отвечаю, что это старое, но потом думаю, пусть берёт, ведь оно не гнилое. Пока я уже отходила, он бережно собирает пакетики, прижимая их к себе. Я спрашиваю, где его мать. Он говорит, что она больна, и сестрёнка тоже, встать не может. Я разворачиваюсь и иду домой, ставлю на плиту ужин.
Сажусь, думаю, и меня всё не отпускает образ мальчика. Я никогда не была сострадательной, но чтото внутри толкает меня. Я быстро схватываю всё съедобное из кухни: колбасу, сыр, молоко, печенье, картошку, лук, даже кусок мяса из морозильника. Выходя к лифту, понимаю, что даже не знаю, на каком этаже они живут, только что выше меня. Поднимаюсь этаж за этажом, и через два этажа открывается дверь тому же мальчику. Он сначала смущён, потом молча отступает, позволяя мне зайти. Квартира убогая, но чистая.
Внутри лежит женщина, согнувшаясь на кровати рядом с ребёнком. На столе тазик с водой и тряпки, видно, что у неё температура. Девочка тоже спит, в груди чегото бурлит. Я спрашиваю мальчика, есть ли таблетки. Он показывает старые просроченные, которые давно надо выбросить. Я подхожу к женщине, трогаю её горячую голову, она открывает глаза, смотрит непонимающим взглядом, потом резко встаёт: «Где Антон?». Я объясняю, что я соседка. Спрашиваю о симптомах, вызываю скорую. Пока они уезжают, я угощаю её чаем с колбасой, она ест, не прерываясь, явно голодна. Как ещё кормит грудью?
Врачи приходят, осматривают ребёнка, выписывают кучку лекарств и уколов. Я иду в аптеку, покупаю всё, затем в магазин, где набираю молоко и детское питание, даже беру странную лимонную игрушкуобезьянку, хотя никогда не покупала подарки детям.
Её зовут Аглая, ей двадцать шесть лет. Она живёт в Подольске, но не в центре, а на окраине. Мать и бабушка москвички, только мать вышла замуж за мужчину из Подольска и переехала туда, где работала на фабрике, а муж был техником. Когда Аглая родилась, отец погиб от удара током на работе. Мать осталась одна с ребёнком, без работы и денег. Соседи помогали, но мать быстро погрузилась в алкоголь, за три года выпила всё. Соседи както нашли бабушку в Москве, та взяла девочку к себе. В пятнадцать лет бабушка рассказала, что мать умерла от туберкулёза. Бабушка была жадной, молчаливой и курила много.
В шестнадцать Аглая начала работать в ближайшем магазине, сначала фасовщицей, потом кассиром. Через год бабушка умерла, и она осталась одна. В восемнадцать познакомилась с парнем, обещавшим жениться, но после рождения ребёнка исчез. Она копила деньги, понимая, что никому не может помочь. Когда родила, уже в первый месяц оставляла ребёнка одного в квартире и убиралась в подъезде. Хозяин магазина, куда она вернулась, позже изнасиловал её, угрожая увольнением. Узнав о беременности, он дал ей десять тысяч рублей и сказал не появляться.
Эту историю Аглая рассказала мне в тот вечер, поблагодарив за помощь и предложив отработать долг уборкой и готовкой. Я отвергла благодарность и ушла. Ночью не могла спать, размышляла, зачем я живу, почему так холодна к людям, почему не звоню родителям, почему собираю деньги, но никому их не даю. А тут чужая судьба, у кого нет еды и лечения.
Утром появляется Антон, бросает тарелку с оладьями и уходит. Я стою на пороге с горячими оладьями, ощущая, как их тепло возвращает мне живость. Хочется и плакать, и смеяться, и есть одновременно.
Недалеко от дома стоит небольшой ТЦ. Хозяйка детского магазина, не разобравшись, какой размер мне нужен, соглашается пойти со мной. Через час у неё уже лежат четыре огромных пакета одежды для мальчика и девочки, одеяло, подушки, постельное бельё, продукты и витамины. Я ощущаю себя нужной.
Прошло десять дней. Меня теперь зовут тётя Рита, а Аглая стала настоящей рукодельницей. Квартира стала уютнее, я начала звонить родителям, отправляю смски с добрыми словами больным детям. Не понимаю, как жила раньше. Каждый вечер после работы бегу домой, зная, что меня ждут. Весной мы едем в Архангельск все вместе, билеты на поезд уже куплены.
