Меня зовут Ольга. Мы с мужем, Дмитрием, живём в небольшоом городке под Ростовом-на-Дону, растим двоих детей и только-только распрощались с ипотечным ярмом. Но вместо того чтобы радоваться долгожданной свободе, оказались в эпицентре семейного скандала. Моя свекровь, Валентина Петровна, уже третий месяц не удостаивает нас разговором, обвиняя в том, что мы выбрали отдых вместо её «срочного» ремонта. Её обида, словно грозовая туча, нависла над нашим домом, а родня мужа осыпает нас укорами. Не знаю, как разрешить эту ситуацию, но чувствую — наша правда тонет в их несправедливых претензиях.
Жизнь наша всегда была не сахар. Мы с Димой трудимся не покладая рук, воспитываем дочь Свету, шестиклассницу, и сына Ваню, который ходит в третий класс. Долгие годы ипотека сжимала нас в тисках. Об отпусках не шло и речи — максимум, что могли себе позволить, это навестить моих родителей в соседнем райцентре. Они живут в добротном доме с яблоневым садом, где дети обожают копаться: рыбалка с дедом, бабушкины ватрушки, сбор малины. Эти редкие поездки были единственной отдушиной для Светы и Вани, пока мы с мужем вкалывали, чтобы закрыть кредит. О дальних путешествиях даже не мечтали.
В этом году, впервые за много лет, решили вырваться из замкнутого круга. Ипотека осталась позади, скопили немного рублей. Я предложила съездить к тёте в Сочи. Дима поддержал: «Оля, мы заслужили передышку». Собрали чемоданы, взяли детей и укатили, даже не подозревая, что эта поездка обернётся семейной бурей. Мы так изголодались по простым радостям, что просто хотели вдохнуть солёный бриз, услышать детский смех на галечном пляже, почувствовать вкус жизни.
Свекровь, Валентина Петровна, изначально дала понять, что нянчиться с внуками не станет. «Я троих подняла, теперь своя воля», — заявила она, когда родилась Света. У Димы есть ещё брат и сестра, и свекровь, вырастив троих, считала миссию выполненной. Мы смирились с её позицией и не просили о помощи. Видела она внуков раз в полгода: заскочит на часик, сунет леденец — и снова на выход. Я не осуждала — двоих управить сложно, а трое — и вовсе каторга. Но её отстранённость всё равно колола сердце.
Четыре года назад Валентина Петровна вышла на пенсию. «Теперь заживу как душа пожелает!» — объявила она. Её дни наполнились аквааэробикой, посиделками с подружками, походами в филармонию и курортами. Жила в своё удовольствие, но пенсии на всё не хватало. Дети по возможности помогали, хотя у всех свои заботы. Сестра Димы открещивалась, ссылаясь на кредиты. Брат иногда перекидывал пару тысяч. Мы же, пока выплачивали ипотеку, поддерживали свекровь по хозяйству: привозили продукты, чинили протёкший смеситель, возили по врачам. Денег она не просила, зная наше положение.
Но едва закрыли ипотеку, как свекровь завела речь о ремонте. «Квартире нужен лоск! Пора менять обои, плитку, трубы», — заявила она. Жильё её выглядело вполне презентабельно, но Валентина Петровна считала, что ремонт нужно делать каждые пять лет. Наша же хрущёвка, где обои не менялись со времён покупки, требовала внимания куда больше. Но свекровь и слышать не хотела. Её желания были превыше всего, и она ждала, что мы оплатим её «евроремонт».
О поездке мы свекрови не сообщали. Зачем? Ни кота, ни цветов дома не оставили, дети с нами. Не привыкли мы отчитываться о каждом шаге. Но на курорте она вдруг позвонила Диме, требуя срочно приехать. «Мать, мы в Сочи, не могу», — ответил он. Свекровь, привыкшая, что мы ездим только к моим родителям, удивилась: «Когда вернётесь?» Услышав, что через две недели, потребовала приехать на выходные. «Мы же не у тёщи в райцентре, мы в Сочи!» — рассмеялся Дима. В ответ — ледяное: «Ясно» — и гудки.
По возвращении нас ждал её гнев. В тот же день она вломилась к нам: «Как вы смеете! Даже не предупредили!» Дима опешил: «Мама, а о чём говорить? Мы в отпуск съездили. Ты же не отчитываешься за свои поездки». Свекровь вспыхнула: «Откуда деньги на курорт, если на мой ремонт нет?» Дима не сдержался: «Мать, я не лезу в твои санатории. Почему нам нельзя отдохнуть?» Она фыркнула: «Чёрствые эгоисты!» — и хлопнула дверью.
С тех пор свекровь не берёт трубку, не пускает нас на порог, даже Ване на день рождения не позвонила. Брат и сестра Димы обрушились на нас с упрёками. Особенно усердствует золовка, которая сама пальцем о палец не ударила для свекрови, но считает, что мы обязаны финансировать её капризы. «Вы маму в гроб загоните!» — орала она в телефон. Я в ярости. Почему мы должны отказывать себе в радостях ради её прихотей? Мои родители нас поддерживают: «Правильно сделали, что отдохнули. Ваша жизнь — ваши правила».
Мы с Димой не чувствуем вины. Мы не обязаны отдавать последнее свекрови — у нас свои дети, свои мечты. Но её обида и нападки родни отравляют существование. Как объяснить, что она не вправе требовать от нас таких жертв? Может, кто-то сталкивался с подобным? Как сохранить мир, не предав себя? Боюсь, этот раскол погубит семью, но сдаваться не намерена. Разве мы не заслужили кусочек счастья?..
Жизнь научила: нельзя позволять другим диктовать, как вам жить. Доброта не должна превращаться в обязанность, а родственные узы — в кандалы. Иногда самое трудное — сказать «нет» тем, кто привык брать. Но именно в этом отказе рождается уважение — и к другим, и к себе.
