Свекровь переехала к нам, но я не мог молчать
Шесть лет назад мы с Люсиеном скрупулёзно откладывали каждый цент, отказываясь от почти всего, лишь бы купить собственную квартиру. Наконецто у нас появился крошечный двухкомнатный апартдом: уютный, светлый, хоть и обставлен скромно. Мы рассматривали его как начало новой, счастливой семейной жизни. Эло́дия ждала ребёнка, роды уже поджимали, оставалось считанные дни. Всё было готово: вещи упакованы, детский уголок обставлен, и лишь однаединственная полка отделяла нас от первого шага в родительстве.
Эло́дия всегда мечтала о своём пространстве, где бы не было ни родительского контроля, ни вмешательства тёщи. Отношения с Маргаритой были напряжёнными. Теща обожала указывать, как жить, как дышать, как мыть посуду. Однажды Эло́дия перестала выносить это и прямо сказала, что ей не нужны постоянные советы. Маргарита обиделась и исчезла из их жизни на некоторое время.
Когда Люсиен отвёз Эло́дию в роддом, он и представить себе не мог, что их ждёт сюрприз. На следующий день после госпитализации ей позвонила мать, объявив, что приедет в гости. Он не успел ни возразить, ни успокоиться. Маргарита пришла в шикарном наряде, осмотрела квартиру с критическим видом: вход «приличный», шторы «отвратительные», кухня «сияющий кошмар, который надо каждый день полировать!». Она прошлась по холодильнику, поругала покупные равиоли и уже планировала варить суп на следующий день. Люсиен пытался шутить, менять тему, но безуспешно. Тёща переоделась в спортивный костюм и начала проверять остальные комнаты, как будто была генералом.
Вечером он хотел проводить её домой, но она заявила: «Я останусь на ночь. Ты не можешь быть один, если Эло́дия вернётся завтра». И осталась. На одну ночь. Затем на вторую. И на третью
Пока он был на работе, она переставляла вещи, сортировала одежду, решала, где поставить столик для пеленания и что надо купить. Люсиен всё меньше терпел её «помощь», но боялся её разочаровать. Тогда мать объявила, что останется ещё несколько месяцев, чтобы помогать с малышом. Ведь они же не справятся в одиночку.
Когда Эло́дия вернулась, её встретила вся семья родители, Люсиен и, конечно, сияющая Маргарита. Эло́дия сразу поняла, что чтото изменилось. Шторы и мебель оказались другими, в воздухе пахло незнакомым ароматом. Родители ушли. Маргариты не стало. Глядя в молчание Эло́дии, Люсиен прошептал: «Мама ещё останется, чтобы нам помочь»
Усталой от родов, Эло́дия не имела выбора. И в тот же вечер начался ад: «Ты держишь ребёнка неправильно», «Ты плохо пеленала», «Он плачет, потому что ты не умеешь укачивать». Эло́дия молчала, пока Маргарита не вырвала ребёнка из её рук. Сцена была полной.
Спасибо за попытку помочь, но вы свободны, спокойно произнесла она. Это мой ребёнок, и я его буду качать. Только я.
Маргарита закрутила глаза, глубоко обиженная. Люсиен попытался возразить, но взгляд Эло́дии заставил его замолчать. Она стояла спокойно, уверенно. Это был её дом, её семья.
Теща собрала вещи и не вернулась. Люсиен осознал, что жене нужен не контроль, а поддержка. И впервые Эло́дия почувствовала, что по-настоящему хозяин у себя дома. Время после родов уже не имело значения главное, что она не сдалась.
