**Дневник. Возвращение свекрови**
За окном хлестал дождь, а я стояла, глядя, как капли бьются о стекло. За спиной слышались нервные шаги мужа — третий час он ходил по квартире с телефоном, бормоча что-то невнятное.
— Саша, что случилось? — не выдержала я, обернувшись. — Весь день как на иголках.
Александр замер, виновато опустив глаза. В руках он сжимал телефон, экран которого мигал сообщениями.
— Таня, мне нужно кое-что сказать… Только не волнуйся сразу, ладно?
Сердце сжалось. За семнадцать лет брака я научилась различать каждую интонацию его голоса. Так он говорил только перед серьёзными разговорами.
— Говори уже, — присела я на край дивана.
— Мама возвращается.
— Как это? — я уставилась на него. — Откуда?
— Из Сочи. От Иришки. Поссорились, и теперь она едет обратно. К нам.
По спине пробежал холодок. Галина Петровна уехала к младшей дочери полгода назад после очередного скандала. Тогда я подумала, что наконец смогу дышать свободно — без её вечных придирок к моей готовке, уборке, воспитанию детей.
— Саша, нет, — твёрдо сказала я. — Мы договаривались. Ты помнишь, чем это закончилось в прошлый раз?
— Таня, она же мать, — он опустился рядом. — Ей некуда идти.
— У неё своя квартира!
— Сдана на год. Договор до декабря.
Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вспомнила, как она переставляла мои кастрюли на кухне, как критиковала мой борщ, как внушала Маше, что та «растёт белоручкой».
— А что там с Ирой? — спросила я.
— Не знаю толком. Мама говорит, что зять её «на порог не пускает».
— И сколько она у нас пробудет?
— До декабря.
Четыре месяца. Четыре месяца под одной крышей с человеком, который считал меня недостойной его сына.
— Саша, я не выдержу, — встала я. — Не могу снова через это пройти.
— Тань, давай попробуем, — он взял мои руки. — Она изменилась.
— Твоя мать не изменится никогда.
Он молчал. Мы оба знали, что это правда.
— Когда приезжает?
— Завтра утром.
— Завтра?! — я чуть не подпрыгнула. — И ты только сейчас говоришь?
— Она сегодня позвонила. Билет уже купила.
— Значит, даже спрашивать не стала. Просто поставила перед фактом.
— Что я должен был сказать? Чтоб ночевала на вокзале?
— Гостиницы в городе есть.
— У неё денег нет.
— А подруги?
Он горько усмехнулся. Галина Петровна умудрилась поссориться со всеми.
Вечером мы рассказали детям. Четырнадцатилетний Ваня лишь пожал плечами, а двенадцатилетняя Соня нахмурилась:
— Она опять будет говорить, что я неправильно пишу буквы?
— Сонечка, бабушка хочет как лучше, — попытался смягчить Саша.
— Тогда пусть хочет издалека, — буркнула дочь, и я едва сдержала улыбку.
Утром я нарочно встала раньше, чтобы свекровь сразу увидела идеальную чистоту. Хотя знала: она всё равно найдёт пылинку.
В десять раздался звонок. Саша бросился открывать, а я замерла на кухне, протирая уже чистые тарелки.
— Сашенька, родной! — раздался из прихожей голос свекрови. — Как я по тебе соскучилась!
— Мама, проходи. Как дорога?
— Ужасно! В поезде духота, кондиционер сломался, да ещё пьяный сосед орал всю ночь.
Я глубоко вдохнула и вышла. Галина Петровна стояла в окружении чемоданов. Их было столько, будто она переезжала навсегда.
— Здравствуйте, Галина Петровна.
Она повернулась, окинув меня оценивающим взглядом.
— Здравствуй, — сухо кивнула. — Похудела. Болела?
— Нет.
— Странно. Лицо осунувшееся. Опять диеты? А потом удивляешься, что муж на стороне ищет.
Я стиснула зубы. Началось.
— Мам, давай за чаем, — вмешался Саша.
— Дела, сынок, плохи, — свекровь прошла на кухню, критически оглядев интерьер. — Твоя сестра совсем с ума сошла. Зять меня в дом не пускает!
— Как это?
— А так! Говорит: «В доме один хозяин». И что я «слишком много командую».
Я мысленно похвалила зятя.
— Может, он прав? — осторожно сказал Саша.
— Саша! — она всплеснула руками. — Ты как можешь?! Я что, не имею права на мнение?
— Имеете, — вступила я. — Но у каждой семьи свои правила.
Галина Петровна повернулась ко мне со стальным взглядом:
— Вот поэтому я и не хотела возвращаться. Здесь меня тоже не ждут.
— Мама, хватит, — вздохнул Саша.
После завтрака они пошли устраивать её вещи в бывший кабинет. Я наблюдала, как она развешивает платья, расставляет фарфоровые слоники, раскладывает таблетки.
— Надолго, — подумала я.
Когда дети вернулись из школы, Соня сразу убежала в комнату, а Ваня остался:
— Бабуль, а надолго к нам?
— А что, внучек, не рад?
— Рад. Но маме тяжело. Она и так устаёт.
Меня тряхнуло от тепла. Сын заметил.
— Твоя мама мало работает, — фыркнула свекровь. — В школе на полставки, дома к обеду.
— Она тетради проверяет!
— Ерунда, не работа.
Вечером в спальне я разрыдалась.
— Я больше не могу, — прошептала Саше. — Каждый день — как на войне.
Он обнял меня:
— Поговорю с мамой.
— Бесполезно.
Назавтра, пока свекровь была в магазине, я позвонила риелтору. Вечером объявила за ужином:
— Я снимаю квартиру. Уезжаю с детьми.
Тишина. Саша побледнел.
— Ты что, с ума сошла? — взвилась Галина Петровна. — Жена бросает мужа?
— Я не бросаю. Я спасаю себя.
В итоге мы уехали. Квартирка была маленькой, но там пахло свободой. Саша приходил каждый день, сначала уговаривал вернуться, потом понял — я не сдамся.
Через месяц свекровь съехала в коммуналку. Когда мы вернулись домой, Соня вздохнула:
— Как же здесь хорошо.
— Да, — улыбнулась я.
Са
