«Этого никто не возьмет»
В приюте на Петровке не было отдельных кабинетов всё происходило в одной огромной, шумной зале. Слева, вдоль кирпичной стены, стояли клетки для кошек, справа клетки для собак. Сотрудники то и дело пробегали мимо: ктото тащил мешок с кормом, ктото носил чистые тряпки, а ктото вёдра с водой, чтобы подкормить жаждущих лапок.
Посетителей тоже было предостаточно. Тихая, скромная семья худенькая мама, худой папа и их маленький сын медленно обходила клетки, всматриваясь в обитателей. Молодая пара, шепчущаяся у кошачьих вольеров. Молчаливый старичок с тростью, который неторопливо шёл вдоль собак. И я, только переступивший порог, ошарашенный запахами, шумом и нескончаемым количеством животных.
В первой клетке сидит Туфан крошкадворняжка с бешеным хвостиком. Он яростно мажет резиновую утку, не замечая прохожих. Чуть дальше клетка «Ворон», черный, как смоль, пёс с глазами, повидавшими многое. У клетки сидит на корточках улыбающаяся девушка в ярком пуховике Глаша, которая шепотом пытается подружиться с псом. А слева настоящая выставка кошек всех пород, цветов и размеров.
На розовой подушке спит Соня изящная белая кошка. Периодически она приоткрывает желтый глаз и наблюдает за подходящим к её вольеру. На решётке в неподвижном виде висит Кузьма чернорыжий котёнок, напоминающий героя мультфильма, с огромной головой. Он слегка пискнет, плюхнётся на спину, потом вольготно топает в угол, где стоят миски с водой и кормом. Но как только я подойду, Кузьма мгновенно меняет курс и бросается ко мне.
Ты забавный, ворчу я, просовывая палец сквозь прутья и поглаживая котёнка за ушком. Огромноголовый неуклюжий кот, закрыв глаза, мурлычет от удовольствия и осторожно, будто игра, клюёт мой палец.
Мама, смотри, какой смешной, тихо произнёс худой мальчик, подбегая к клетке с Кузьмой. Его родители, подошедшие чуть дальше, переглянулись и одновременно покачали головами.
Он крошечный, Егор, прошептала мать. Егор, хмыкнув чтото невнятно, кивнул, бросил жалостный взгляд на Кузьму и пошёл дальше. Я понял, что родители ищут собаку, а не кошку, поэтому пытались отвести сына от котиков. Кузьма же, как ни в чём не бывало, громко мурчал, терся о мой палец то левым, то правым, даже пытался почесать зубы, вызывая очередную улыбку.
А может, этого? обернулся я, заметив худенького Егора, стоящего у клетки в темном углу зала. Он большой и красивый.
Ой, нет! мгновенно покачала головой мать. Пойдём лучше к собакам. А этот старый.
Старый, маленький пробурчал Егор, вздохнув, и пошёл за родителями к собачьим вольерам. Его ворчание быстро сменилась радость, когда он добрался до любимца всех посетителей крошечного медвежонка Мишки. Тот ковылял в своей клетке, облизывал пальцы людей, желающих его погладить. Даже молчаливый старичок с улыбкой наблюдал за пушистым крошкой, который теребил в уголке мягкую игрушку. Мне же захотелось узнать, кто сидит в самом дальнем и тёмном углу, куда испугалась мама Егора. Я оставил Кузьму в покое и подошёл к последней клетке, тяжело вздохнув.
На сером пледе лежал старый кот. Обычный кот, каких в дворах предостаточно. Дворянинпожилой, чей срок подходит к концу. Он не прыгал, не мяукал, не требовал внимания, просто лежал, смотрел в пустоту серыми глазами и еле слышно мурлыкал. Когда я подошёл, он замолчал, поднёс нос и почти почеловечески вздохнул, потом, положив голову на худые лапы, закрыл глаза.
Это Арамис, наш старичок, я вздрогнул от голоса, стоящего за мной, и повернул голову. Передо мной стоял Борис, молодой сотрудник приюта, на бейджике которого светилось имя «Борис».
А что с ним? спросил я, стараясь не тревожить кота.
Ничего. Просто старичок, ответил Борис, открыв клетку и подсыпая в миску корм. Арамис, слегка поднёсший нос, медленно встал и шатающейся походкой направился к миске, пару раз врезаясь мордой в прутья. Слепой, ничего не видит, добавил парень виновато, шмыгая носом.
Как он выживал на улице? удивился я.
Не уличный, рассмеялся Борис. Его сдали сюда, когда хозяева устали ухаживать. У нас нет времени, а Арамис требует внимания. Мы его подлечили, но кто нужен старый кот? Даже наша директор Наташа, услышав о нём, сразу сказала: «Этого никто не возьмёт».
Ну да, берут молодых и послушных, согласился я.
Если не считать Дашу, кивнул Борис, указывая на клетку с чёрным псом и девушкой рядом. Ворон у нас своенравный, она пытается с ним подружиться.
Получается?
Потихоньку. Преданные люди редко идут на контакт, а Ворон именно такой. Как и Арамис, вздохнул Борис. Когда привезли Арамиса, он неделю ничего не ел, сидел и ждал, что его заберут. Как только ктото входит, он сразу нюхает воздух и машет хвостом, а потом, поняв, что это не за ним, снова укладывается и грустит.
Вы его в угол прячетe, чтобы не нервировать? уточнил я. Борис кивнул и подвёл губы.
Ага. Жаль его. Каждый раз он с надеждой вскакивает, а потом падает и спит почти до вечера. Скорее всего, здесь и закончится его жизнь. Кому нужен слепой старый кот? А вам кто приглянулся? Может, подсказать? воскликнул Борис. Я видел, что вы стояли у клетки с Кузьмой.
Да, забавный такой, усмехнулся я, вспоминая большеголового.
Он у нас новенький. Дети нашли его на улице и принесли. Наверно, гдето кошка отодралась, а он отбился. Хорошо, что собаки его не нашли. Кузьма маленький, но мы его привили, от блох избавили, Наташа даже приучила к лотку. Гадить не будет, улыбнулся Борис, заглянув в лицо. Итак, берёте Кузьму домой?
Знаете да, беру, кивнул я, глядя на спящего Арамиса, и тихо добавил: Можно взять его вместе с Кузьмой?
Серьёзно? удивился Борис. Он задумался, потом покачал головой. У нас правило: одно животное за одну семью. Подождите, я уточню у директора.
Хорошо, кивнул я, провожая улыбающегося сотрудника, и повернулся к Арамису, который, будто понял, что я говорю. Привет, дружок. Пойдёшь ко мне? Я не твой хозяин, но обещаю: корм, вода и большая ёжка, которая будет трепать тебя за хвост
Я не успел закончить, как Арамис встал, поднёс нос к открытой дверце клетки, которую Борис забыл запереть, и подошёл к ней. Я протянул руку, кот осторожно её понюхал, прижался щекой к пальцам и тихо замурлыкал.
Видимо, ответ «да», улыбнулся я и ласково почесал кота за ушком.
Наташа сказала, что можно, подбежал Борис, увидев, как я глажу старика, и тоже не сдержал улыбки. Вы нашли общий язык.
А чего его не найти? пожал я плечами. Два старикахолостяка, большая квартира и маленькая ёжка.
Слушайте, а если не секрет, зачем он вам? Вы же знаете, что Арамис недолго проживёт, тихо спросил Борис. Я вздохнул и посмотрел на кота, который, казалось, тоже ждал ответа.
Потому что уходить на радугу надо туда, где тебя любят, а не в холодный приют, где каждый посетитель разбивает сердце, ответил я. Тихий звук маленького моторчика в груди Арамиса какбы подтвердил правильность слов.
Оформлю бумаги, кивнул Борис и исчез в подсобке, оставив меня наедине со старым котом. Мы молчаливо сидели: я гладил его за ухом, а Арамис тихо мурлыкал, глядя в мою душу серыми, почти завёрнутыми в туман глазами.
*****
Вечером, лёжа на диване, я смотрел телевизор, а на груди устроился маленький безумный котёнок Кузьма. Его шерсть всё ещё хранила пыльные следы, собранные в тех уголках, куда моя холостяцкая рука не добиралась. Он сладко посапывал, иногда царапал меня когтями и прижимался к груди.
Рядом, у моей левой ноги, на сером пледе спал Арамис. Старый кот, свернувшийся клубочком, держал лапу на бедре, будто боялся, что я исчезну, как и его прежние хозяева. Стоило мне пошевелиться, как он моментально поднимал голову, принюхивался и успокаивался только, когда я ласково гладил его голову и шептал, что рядом.
Когда я вставал и шел на кухню за чайником, Арамис, слегка врезаясь в мебель, следовал за мной, а за ним, как маленький хвост, тащился Кузьма. Через какоето время они привыкли к квартире, уверенно проходили к мискам с водой и кормом, не запинаясь.
А когда я уходил на работу, оба кота провожали меня к двери, а потом Арамис оставался, будто бы не желая двигаться с места. Дождавшись меня, он нюхал воздух, лизал протянутую руку и возвращался к своей серой подушке. Ночью они спали со мной: Кузьма устроился на подушке, положив пушистую попку на мою голову, а Арамис у левой ноги, положив худую лапу на бедро. Я знал, что однажды старый кот уйдёт, но пусть он отправится туда, где его любят, а не в холодный приют, где каждый хлопок двери разбивает кошачье сердце.
