Запечённая правда: как одна треска перевернула семью
Иван вернулся домой поздно, измотанный, но с лёгким сердцем. Из кухни тянуло тёплым, аппетитным духом. Он зашёл, потирая ладони:
— М-да, запах — пальчики оближешь! Что готовишь, Людмила?
— Рыбу запекаю, — просто ответила жена.
Но прежде чем он спросил, чем она её приправила, из глубины квартиры донеслись странные шорохи. Иван нахмурился:
— Опять эти соседи?
— Нет, не соседи. В дальней комнате тебя ждёт кое-что… интересное, — протянула Люда с хитрой ухмылкой.
— Что ещё за сюрпризы? — удивился он.
— Сходи — увидишь сам.
Иван медленно прошёл по коридору, толкнул дверь — и остолбенел. В кресле, будто так и надо, восседала его мать — Татьяна Степановна.
Она появилась внезапно, без предупреждения. Люда, решив, что это курьер, распахнула дверь сразу.
— Татьяна Степановна, здравствуйте. А предупредить? Вдруг бы нас не было дома…
— Ваня работает, ты дома. Я сама доберусь, ноги ещё носят. Где моя комната?
— Проходите пока сюда, потом разберёмся.
— Три комнаты, а вам места для старухи не нашлось? И как же он не знал?
— Он сам не в курсе. Вы ему не сказали?
— А зачем? Я не в гости пришла. Теперь поживу тут.
Люда сжала зубы, чувствуя, как внутри всё сжимается в комок. Нужно было доделать отчёт, и она попросила свекровь подождать. Та язвительно оглядела квартиру и бросила на прощание:
— Холодильник — пустая палата…
— Сейчас продукты привезут.
Когда курьер принёс сумки, Люда быстро накрыла стол: нарезала колбасу, сыр, хлеб, заварила чай.
— Может, гречневой каши? Или оладьев?
— Не трудись. Если что — сама справлюсь.
Люда кивнула и ушла. Через полчаса, закончив работу, она вернулась на кухню и услышала, что свекровь уже «обжила» комнату рядом с ванной — ту самую, где Иван ночами зависал за компьютером. Та уже успела заявить:
— Бардак, пыль, посуда немытая. Он хоть сам убирается?
— Он работает, тут отдыхает.
— Работает? Игрушки у него, как у пацана. Ты дома сидишь, еду по интернету заказываешь. А он, бедняга, и день и ночь пашет.
Люда молча сжала кулаки. Горечи было море, но сейчас не время. Она вспомнила недавний разговор с матерью, когда жаловалась на мужа и его увлечения:
— Хоть не по бабам шляется. Играет тихо, — утешала мама.
— А дети когда?
— Видно, не доиграл в детстве…
И ведь правда. Все деньги, что мать дала на квартиру, Иван спустил на топовую технику. «Мечта детства», — оправдывался он. Квартиру же оформили на Люду — её родители вложили больше.
После обеда Татьяна Степановна заснула в «своей» новой комнате. Иван вернулся с работы, услышал храп и удивился:
— Это что, соседи?
— Нет, твоя мама. Заходи, поговори.
Мать проснулась как раз вовремя. Без предисловий, сразу в лоб:
— Я теперь на пенсии. Буду путешествовать, а между поездками жить у вас. Квартиру продам — деньги-то вам отдала. Значит, и тут мои квадраты есть.
— Мам, ты серьёзно? Мы эту комнату для детской планировали. Люде это не понравится.
— Тогда верни деньги. Честно же.
— Я и так тебе каждый месяц перевожу. У нас своя семья.
— Семья? Люда дома сидит. Ты один вкалывай. Давайте документы. Надеюсь, всё по закону?
Люда молча вышла, вернулась с папкой.
— Вот. Квартира на мне. Мои родители вложили больше.
— А мои деньги?
— Твой сын их потратил. На своё «несбывшееся детство».
Иван встал, виновато опустив глаза:
— Прости, мам. Но тогда я так мечтал… А теперь — хватит. Наигрался.
— Да-а? — вспыхнула Люда. — Если не прекратишь — развод. И будешь жить с мамой и своими игрушками.
— Люда, не надо! Всё продам. Честно. Пойдём ужинать. Сегодня — без компа.
За столом свекровь молчала, брови нахмурены.
— Значит, я здесь лишняя? А думала, хозяйкой буду.
— Вы — мать моего мужа. Но семья — наша. И я не намерена плясать под вашу дудку.
— Ваня, ты под башмаком!
— Лучше под каблуком жены, чем под маминым крылом. Ты всю жизнь решала за меня. Хватит. Я взрослый.
Татьяна Степановна молча поднялась, взяла сумку:
— Вызови такси. Я уезжаю. Но ты ещё обо мне вспомнишь…
Иван молча проводил мать до машины. Вернувшись, сел за стол:
— Буду и рыбу, и мясо. И первое, и второе. Очень хочу есть.
— А насчёт игр… Ты правда?
— Да. Всё продам. Деньги на детей пригодятся. Теперь я готов. А с мамой… как-нибудь разберёмся. Главное — чтобы ты была рядом.
Люда улыбнулась. И где-то в глубине души почувствовала: «запретный плод» наконец созрел.
