Третья попытка
Алевтина переоделась в белый халат, присела за стол и откинулась на спинку стула. Закрыла глаза, пытаясь успокоиться и собраться. В дверь постучали. «Ну вот, опять… — мысленно вздохнула Алевтина Викторовна. — Ни минуты покоя, сразу ломятся…»
Не дождавшись ответа, дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова мужчины.
— Можно?
Алевтина Викторовна недовольно подняла на него глаза.
— Приём с двух, — отрезала она и сделала вид, что углубилась в бумаги.
Через минуту она украдкой глянула на дверь. Мужчина всё так же стоял в проёме.
— Я же вам по-русски объяснила… — начала она раздражённо, но голова не исчезла.
— Так уже два, — сказал мужчина и кивнул на часы между окнами.
Алевтина Викторовна взглянула на стрелки — большая действительно стояла на двенадцати. Вот и начался приём. Настроение окончательно испортилось.
— Заходите, — вздохнула она.
Дверь распахнулась, в кабинет вошёл мужчина. Она привычным взглядом осмотрела его, пока он подходил к столу. На больного не похож — крепкий, ухоженный, аккуратно подстрижен, лицо свежее, никаких следов страданий.
— Фамилия? — спросила она, доставая карточку.
— Козлов Денис Игоревич.
Он уселся в кресло, развалился, положил локоть на край стола. «Ну и наглец…» — подумала Алевтина.
Нашла его карту — всего две записи от окулиста.
— В чём проблема? — сухо спросила она, уже готовясь выставить здоровяка за дверь.
— Доктор, я не сплю. Днём валюсь с ног, а ночью — хоть глаз выколи. Засыпаю, а потом просыпаюсь и до утра ворочаюсь.
— Как давно это?
— Два месяца, как жена вернулась. Ушла к любовнику, я уж привык, а она вдруг обратно. И выгнать не могу — ребёнок у нас. Дочка.
— Не надо мне подробностей. Вот вам анализы и флюорография. Сделаете — приходите.
— А без этого нельзя? — удивился пациент.
— В поликлинику вы заглядываете редко, диспансеризацию не проходили. Вот и проверитесь заодно. Хотя бы раз в год положено.
— А после — к вам? Но что мне сейчас делать с бессонницей? — Козлов вертел в руках направления.
— Уберите стресс. Расстаетесь с женой — и спите спокойно.
— Да я бы с радостью, но куда? Квартира маленькая, не разменять. Жена сама не уйдёт, да и ребёнка не бросишь. Родителей у меня нет. В моём возрасте на съёмную? Да и зачем? Выпишите мне таблеток, доктор.
Алевтина нехотя достала рецептурный бланк.
— А вы одна? То есть… не замужем? Вид у вас уставший, — вдруг спросил Козлов.
Ручка в её руке замерла. «Какой бестактный!»
— Вас это не касается, — резко ответила она.
— Просто спросил. Врачи же тоже люди. Муж ушёл?
Ей хотелось выкрикнуть, что ушёл он десять лет назад — нашёл моложе, оставил её с тремя детьми. Старший уже в Германии, там женился, не собирается возвращаться. Работает программистом, как и отец. Это он уговорил сына уехать — сам не смог, так хоть ребёнка протолкнул.
Дочь в прошлом году сбежала в Москву, там и осталась. А младший до недавнего времени жил с ней. Но и эта надежда рухнула — дочь переманила брата. «Нечего тут делать», — сказала. И сегодня утром он уехал, несмотря на её слёзы.
О ней никто не думает. А ей уже за пятьдесят, впереди — пенсия и пустая квартира. Подруг нет, родителей давно нет, пожаловаться некому…
Алевтина очнулась.
— Вот рецепт. И анализы не забудьте. — Она подвинула бланк к нему.
— Спасибо, — он взял бумажку, но не уходил.
— Что-то ещё? Люди ждут. — Алевтина кивнула на дверь.
— Да-да… До свидания. — Козлов наконец поднялся и вышел. На пороге обернулся — она не успела отвести взгляд.
Следом зашла бабушка — из тех, кто ходит в поликлинику, как на работу, чтобы обсудить свои болячки…
Вечером, снимая халат, Алевтина вспомнила: дома никого нет. Грусть накатила снова. Она закусила губу, проглотила ком в горле и вышла.
— Алевтина Викторовна! — окликнул её кто-то.
Обернулась — Козлов, тот самый пациент.
— Я подумал… У вас в глазах столько тоски. У вас тоже проблемы? Это же видно. Мне самому не хочется домой.
Алевтина удивилась, неужели всё так заметно?
— С чего вы взяли? — отрезала она.
— Да не прикидывайтесь. Я в людях кое-что понимаю. Не все женщины — как моя жена. Давайте зайдём в кафе, выпьем кофе. Просто поболтаем. Я целый день о вас думал. Не подумайте плохого, но вы… такая, о какой я мечтал. Только грустная очень.
Она молчала, подбирая слова, чтобы вежливо послать его подальше.
— Думаете, как меня культурно отшить? Уйду, а вы пойдёте в своё одиночество? — ухмылИ тогда Алевтина вдруг улыбнулась, взяла его под руку и сказала: «Ладно, Денис, только кофе — но если попробуешь заказать вино, сразу уйду».
