Три дня без вестей
Варвара Ильинична в пятый раз за утро подошла к телефону, сняла трубку, услышала гудок и осторожно положила её на место. Аппарат работал исправно — значит, дело было не в технике. Она взглянула на часы — без десяти одиннадцать. Обычно Андрей звонил в девять, как только добирался до работы, но уже третий день подряд телефон молчал.
«Может, простудился?» — пробормотала она, вытирая пыль с телефонного столика. «Или внезапно отправили в командировку?»
Но сын всегда предупреждал о поездках заранее — так повелось между ними. Варвара Ильинична налила чаю, но он показался горьким, хотя сахара насыпала как обычно. Присела у окна, стала наблюдать за двором. Соседка Алевтина Семёновна развешивала бельё, напевая под нос частушку. У неё-то дети названивают каждый день, внуки по выходным приезжают. А Андрей…
Телефон зазвонил резко, пронзительно. Варвара Ильинична бросилась к нему, едва не опрокинув табуретку.
«Алло! Андрюша?»
«Ошиблись номером», — ответил чужой мужской голос.
«Ах, извините…»
Она медленно опустила трубку. Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Вот ведь, до чего довело это ожидание. Варвара Ильинична вернулась к окну, но уже не могла сосредоточиться на происходящем во дворе. Мысли путались, одна тревожнее другой.
Андрей работал водителем в транспортной фирме, колесил по области, иногда и дальше. Вдруг авария? По телевизору то и дело говорят о ДТП. Варвара Ильинична вскочила, заходила по комнате из угла в угол. Руки дрожали, когда она снова взяла трубку и набрала номер сына.
«Абонент временно недоступен», — ответил автомат.
«Господи, что же случилось?» — прошептала она.
Вспомнила, как неделю назад поссорились. Из-за ерунды. Андрей зашёл в гости, а она начала расспрашивать про личную жизнь, когда же женится, почему всё откладывает. Сын нахмурился, сказал, что рано ещё, надо сначала прочнее на ноги встать. А она не отставала, твердила, что в тридцать пять пора обзаводиться семьёй.
«Мам, отвяжись, — устало буркнул тогда Андрей. — И без того проблем хватает.»
«Какие проблемы? Работа есть, квартира, машина… Чего тебе не хватает?»
«Терпения не хватает, — огрызнулся он и ушёл раньше обычного.»
Варвара Ильинична тогда обиделась, весь вечер дулась. А теперь жалела о каждом сказанном слове. Может, сын тоже обиделся и потому молчит? Хотя нет, Андрей не злопамятный, это она знала точно.
К обеду тревога стала невыносимой. Варвара Ильинична накинула платок и пошла к Алевтине Семёновне, жившей в соседнем подъезде. Соседка встретила её с удивлением.
«Варя! Ты чего такая бледная?»
«Лёль, можно к тебе? Совсем извелась.»
«Конечно, заходи. Чай будешь?»
Они сели на кухне. Варвара Ильинична рассказала о своих переживаниях, а Алевтина Семёновна слушала, изредка покачивая головой.
«А ты к нему домой не ходила?» — спросила она наконец.
«Как пойду? Ключей у меня нет. Да и неудобно как-то без спроса…»
«Да брось! Ты же мать! Сходи, постучи. Может, болеет, температурит, вот и не звонит.»
«А если его нет дома?»
«Тогда соседей расспроси. Люди поймут, материнское сердце не обманешь.»
Варвара Ильинична задумалась. Идея казалась разумной, но страшноватой. А вдруг у Андрея кто-то есть, просто он не рассказывал? Тогда она окажется в неловком положении.
«Лёль, может, подождать? Вдруг завтра позвонит?»
«Варя, ты сама говоришь — третий день молчит. Это не на него похоже. Лучше проверить, чем с ума сходить от дурных мыслей.»
Вечером Варвара Ильинична так и не решилась идти к сыну. Легла спать, но сон не шёл. Ворочалась до рассвета, прислушиваясь к каждому шороху. Вдруг телефон зазвонит? Но аппарат молчал.
Утром четвёртого дня она больше не могла терпеть. Оделась и пошла по знакомому адресу. Андрей жил в новом районе, в девятиэтажке. Варвара Ильинична поднялась на шестой этаж, замерла перед дверью, собираясь с духом.
Нажала на звонок. Тишина. Подождала, нажала снова. За дверью раздались шаги.
«Кто там?» — голос сына, хриплый, невыспавшийся.
«Андрюша, это я, мама.»
Долгая пауза. Щёлкнули замки, дверь приоткрылась. Андрей стоял в мятых трениках и простывшей футболке, небритый, с тёмными кругами под глазами.
«Мам? Ты чего?»
«Сынок!» — Варвара Ильинична шагнула вперёд, хотела обнять, но он отстранился.
«Заходи, — буркнул он и прошёл в комнату.»
Квартира была вверх дном. На столе — грязная посуда, пустые банки из-под пива, переполненная пепельница. Андрей не курил — видимо, были гости. На диване — смятое одеяло.
«Сынок, что случилось? Я с ума схожу, три дня ни звонка…»
Андрей тяжело опустился на стул, провёл рукой по лицу.
«Мам, не сейчас…»
«Как не сейчас? Ты болен? Температура есть?» — она потянулась потрогать его лоб, но он уклонился.
«Не болею. Просто…» — он замолчал, уставившись в стену.
«Что «просто»? Андрей, ты меня пугаешь!»
Он долго молчал, потом вдруг заговорил, не глядя на неё:
«Меня уволили.»
«Как уволили? За что?»
«Машину разбил. По моей вине. Теперь ещё и возмещать ущерб придётся.»
Варвара Ильинична присела на краешек дивана. Теперь всё стало ясно — и молчание, и беспорядок в квартире, и этот потерянный вид.
«Андрюша, почему сразу не сказал? Думаешь, я бы ругаться стала?»
«А что говорить? Провалил всё. Работу, репутацию… Денег нет, ипотеку пла— Ну и что, — твёрдо сказала Варвара Ильинична, беря сына за руку, — разве это конец света, когда у тебя есть мать, которая всегда поможет и поддержит.
