Я положила себе три котлеты на тарелку — муж вспылил и заявил, что мне пора худеть.
Шесть лет в браке, трое детей. Старший, Ваня, уже ходит в детский сад, дочка Даша дома со мной, а младший, Серёжа, ещё на руках. Меня зовут Ольга, мне тридцать пять. Казалось бы, всё как надо — семья, дети, муж. Но чем дальше, тем сильнее я чувствую, будто растворяюсь в этой рутине.
С Игорем мы познакомились, когда мне было под тридцать. Все подруги уже вовсю нянчили детей, обсуждали садики и кредиты, а я всё ждала своего человека. Работа, дом, редкие посиделки с подругами — так и тянулись дни.
А потом появился он — высокий, подтянутый, бывший хоккеист, теперь начальник цеха. Я даже не думала, что могу ему понравиться. Но он ухаживал: цветы, встречи, разговоры до утра. А когда пригласил познакомиться с матерью, я поняла — это всерьёз.
Его мама, Анна Ивановна, сразу приняла меня, называла «лапочкой» и намекала Игорю, что пора бы уже и замуж взять. Сыграли свадьбу, через год родился Ваня. Потом Даша, потом Серёжа. С тех пор я — в декрете, а моя жизнь — это пелёнки, каши и бесконечная уборка.
Раньше я была стройной — 50 килограммов. Сейчас — почти 80. Когда-то успевала ходить на танцы, теперь же даже душ принять без детского крика — роскошь. Пыталась делать зарядку — но только присядешь, один просит кушать, второй упал, третий ревёт.
Игорь поначалу смеялся: «Моя пышечка», «пухляш». Потом перестал. Взгляды стали холоднее, а потом и слова:
— Ты себя видела? Похожа на тумбу.
Вчера за обедом я взяла три котлеты — с утра не ела. Он резко снял две обратно в блюдо и бросил:
— Хватит жрать. Ты вообще зеркало видела?
Я онемела. А он добавил:
— Если я найду другую, это будет твоя вина. Мне нужна женщина, а не бесформенная тёлка.
Словно ножом по сердцу. Я промолчала, но внутри всё сжалось. «Он прав, — думаю. — Я запустила себя, потолстела, не ухаживаю. Кто я теперь?»
А я ведь тоже хочу красиво одеваться, в салон сходить, хоть раз посидеть в кафе. Но все деньги уходят на детей, кружки, ипотеку, одежду Игорю — он же начальник, должен выглядеть достойно. Помогаем и Анне Ивановне — пенсия у неё мизерная. На себя — ни копейки.
Иногда в примерочной плачу. Вещи сидят ужасно, всё жмёт. В зеркале — уставшая, опухшая тётя.
Он зарабатывает нормально, но денег вечно не хватает. А я без работы, без своих денег. Замкнутый круг: не могу устроиться, потому что дети, а без работы — нет возможности изменить хоть что-то.
Боюсь, что уйдёт. Замечаю, как смотрит на стройных, ухоженных. Я стараюсь, но сил нет. Между готовкой, стиркой и уборкой я — просто тень.
Анна Ивановна его ругает:
— У тебя золотая жена, мать троих детей! Ты что, из-за живота семью ломать будешь?
Я цепляюсь за эти слова. Может, он одумается? Может, вспомнит, за что меня любил? Но пока — только страх.
Иногда во сне я — прежняя, лёгкая, красивая. А потом среди ночи крик Серёжи — и снова кастрюли, пелёнки, усталость.
Я больше не женщина. Я — функция.
И каждый день один и тот же вопрос: «А что, если он и правда уйдёт?»
**Вывод:** Женщина, растворяясь в семье, не должна забывать себя. Иначе однажды можешь проснуться и не узнать в зеркале ту, кем была.
