**Три письма без обратного адреса**
Было тихо. Ни ветерка, ни шепота листьев, ни щебета птиц — будто сама природа затаилась в вечном молчании. Люди вокруг открытого гроба стояли, потупив взгляды. Алиса держала отца под руку. Он сгорбился, будто под тяжестью невидимого груза, и неотрывно смотрел на лицо матери.
Немного поодаль стояли друзья семьи — Лида и её муж Вадим. Алиса знала их с детства. Лида украдкой прижимала к глазам платок, а Вадим смотрел вдаль, поверх гроба. Напротив стояли трое коллег матери — красноглазые, со следами слёз. Ещё какие-то незнакомцы. Раз пришли — значит, знали маму.
Похороны подходили к концу. В морге уже простились, отпели. Осталось только дождаться, когда могильщики закончат своё дело. Алиса встретилась глазами с одним из них. Тот едва заметно поднял бровь: «Можно?» Она кивнула. Пора.
— Все простились? Закрываем, — сказал рабочий.
Но вдруг раздался спокойный, но властный голос:
— Подождите!
Все обернулись. Высокий мужчина в длинном чёрном пальто и шляпе подошёл к гробу. Он положил две белые розы и накрыл ладонью сложенные на груди руки матери, будто пытаясь их согреть. Так прошло несколько минут. Никто не решался нарушить тишину. Наконец, кладбищенский рабочий кашлянул. Незнакомец медленно отстранился.
Пока гроб опускали в землю, Алиса снова искала его глазами, но мужчина исчез.
После поминок в кафе она всё не могла отделаться от мысли: кто он? Шляпа скрывала лицо, но она запомнила очки и резко очерченный подбородок.
Отца, вернувшегося домой, будто подменили. Он молча ходил по квартире, шаркая тапками. Алисе хотелось кричать: «Да скажи хоть слово!» Но она сжала губы.
Разбирая мамины вещи, она нашла коробку с белыми лодочками. Внутри — три пожелтевших письма. Без обратных адресов. Два — с разницей в месяц, третье — спустя два года.
«Ты моё счастье…» — первое было наполнено тоской и любовью.
«Я женат, у меня дети… но если оставишь ребёнка — буду помогать» — второе сжимало сердце холодом.
Третье: «Я уезжаю… Ты назвала её Алисой? Живи. И не вспоминай меня».
Подпись — стилизованная чайка.
Отец спал, когда она прятала письма в шкаф. Настоящий отец. Тот, кто растил её, водил на карусели, ругал за прогулы. Кто плакал ночами у маминой кровати.
А этот… чужой.
Через годы на юбилее журнала она увидела логотип — чайка. Основатель — Константин Чайка.
— Вы были на похоронах? — выпалила она, подойдя к нему.
Он отвел её в сторону:
— Что тебе нужно?
— Ничего. Просто хотела знать: вы любили её?
— Да. Но время было упущено.
Он сунул визитку: «Позвони, если нужна помощь».
Она не позвонила.
Через восемь лет стояла у его гроба, глядя на своих сводных брата и сестру. Ничего не почувствовала.
Отец дожил до внуков. Кирилл стал её мужем. А письма так и остались тайной.
**Урок:**
Тайны существуют не для того, чтобы их раскрывали. Иногда молчание — единственная милость, которую мы можем дать тем, кого любим.
