В этом доме не говорят о моей бабушке, прошептал Артём, будто ветер мог подслушать.
Это был его третий визит в Санкт-Петербург, но не ради прогулок по набережным или каприза. На этот раз дело было в наследстве потрёпанной тетрадке, пропахшей сиропом и молчанием.
Мать отдала её ему перед смертью.
Она твоя. Бабушка оставила её тебе. И если пойдёшь искать её иди голодным, но не за правдой. Иди голодным за сладким.
На первой странице красовалось:
«Рецепт хвороста. Для тех дней, когда Артём захочет простить».
Он никогда не слышал об этом десерте. И о бабушке тоже. Знал только, что её изгнали из семьи «за бесчестье». Но в тетрадке было нечто большее, чем мука и сахар. Там пряталась история, жаждавшая быть рассказанной.
Он пришёл в Коломну, следуя полустёртому адресу. Постучал в дверь жёлтого дома с зелёными ставнями. Открыла женщина с серыми глазами и хрипловатым голосом.
Ты? спросила она.
Кто я?
Тот, кто принёс тетрадь.
Её звали Татьяной. Она была дочерью бабушки Артёма. Его тётей, о существовании которой он даже не подозревал. Она впустила его. На кухне висели старые фотографии, играло радио с русской народной песней, а на плите булькал котёл.
Хворост, сказала она, помешивая деревянной ложкой. Как готовила моя мать. Жареный во фритюре, потом пропитанный мёдом. Хрустящий снаружи, нежный внутри. Как она сама.
Артём сглотнул.
Почему мне о ней никогда не рассказывали?
Потому что твой дед поклялся стереть её имя. Но она никогда не стирала тебя. Знала тебя ещё до твоего рождения.
Она протянула письмо, сложенное вдвое, с его именем на обороте.
«Дорогой Артём, знаю, рецепт дойдёт до тебя раньше, чем моя история. Так и надо. Приготовь его. Только так ты поймёшь, что любовь тоже обжаривают и прощают».
Он не заплакал. Пока нет. Но что-то внутри треснуло.
Научишь? выдохнул он.
Они провели часы за приготовлением теста: мука, вода, масло, капля лимонного сока. Потом обжарили его тонкими полосками и окунули в густой мёд с лёгкой горчинкой.
Когда Артём откусил кусочек, хворост хрустнул, словно раскрытая тайна. Сладость разлилась по рту, а в горле застрял ком.
И что теперь? прошептал он.
А теперь забирай его с собой. И больше не молчи о ней.
Через несколько месяцев Артём открыл маленькую кондитерскую в Москве. «Танин мёд».
В меню были только русские сладости, но самым популярным оставался хворост.
А на стене у печи висела записка, выведенная от руки:
«Бывают наследства не в рублях а в рецептах, которые учат любить то, о чём тебе не рассказали».
