В этом доме не говорят о моей бабушке, прошептал Игорь, как будто ветер мог подслушать.
Это был его третий визит в Петербург, но не ради прогулок по каналам или просто так. На этот раз всё из-за наследства потрёпанной тетради в пятнах сиропа и молчания.
Мать отдала её ему перед смертью.
Она твоя. Бабушка оставила её тебе. Если пойдёшь искать иди голодным, но не правды. Иди голодным по сладости.
На первой странице было написано:
«Рецепт чак-чака. Для дня, когда Игорь захочет простить».
Он никогда не слышал об этом десерте. И о бабушке тоже. Только то, что её изгнали из семьи «за позор». Но в тетради было больше, чем сахар и мука. Там была история, жаждавшая быть рассказанной.
Он пришёл в Коломну, следуя едва видному адресу на пожелтевшей странице. Постучал в дверь зелёного дома с резными ставнями. Открыла женщина с серыми глазами и хрипловатым голосом.
Ты пришёл, сказала она.
Кто я?
Тот, кто принёс тетрадь.
Её звали Ольга. Она была дочерью бабушки Игоря. Его тётей, о которой он не знал. Она впустила его. На кухне висели старые фото, играла радиола с русскими романсами, а в казане что-то булькало.
Чак-чак, сказала она, помешивая деревянной ложкой. Как мама готовила. Жареный в масле, потом залитый мёдом. Хрустящий снаружи, нежный внутри. Как она сама.
Игорь сглотнул.
Почему мне о ней не рассказывали?
Потому что твой дед поклялся стереть её имя. Но она тебя не забыла. Знала тебя ещё до твоего рождения.
Она протянула сложенное письмо с его именем на конверте.
«Дорогой Игорь, знаю, что этот рецепт дойдёт до тебя раньше, чем моя история. Так и должно быть. Приготовь его. Только так поймёшь: любовь тоже жарится и прощается».
Он не заплакал. Ещё нет. Но что-то внутри треснуло.
Научишь? спросил он.
Они провели весь день за приготовлением: мука, яйца, капелька коньяка. Потом обжарили в масле, залили мёдом с грецкими орехами. Когда Игорь откусил кусочек, хруст раздался, как раскрытая тайна. Сладость заполнила рот, а в горле встал ком.
И что теперь? прошептал он.
Теперь забирай это с собой. И больше не молчи о ней.
Через полгода Игорь открыл маленькую кондитерскую в Москве. «Ольгин мёд».
Все десерты были русскими, но самым любимым у гостей оставался чак-чак.
А на стене у печи висели слова, написанные от руки:
«Бывают наследства не в рублях, а в рецептах, которые учат любить то, о чём тебе не рассказывали».
Сегодня я понял: иногда правда сладка, но чтобы её узнать, её нужно сначала приготовить.
