— Твоя дочь опять вопит?! — это сказала женщина, которая считает себя бабушкой.
— Почему твой ребенок снова орет?! — бросила мне свекровь с таким презрением, будто я принесла в дом чужого, а не ее родную внучку.
— У нее температура, она плохо себя чувствует, — попыталась я объяснить, еле сдерживая слезы.
— Мне наплевать! Пусть заткнется! У меня голова трещит! — выкрикнула она, даже не повернувшись в сторону комнаты, где моя девочка, вся в жару, тихо хрипела, сжимая кулачки.
Я мелькала по квартире как угорелая. Ребенку было плохо, ломило весь телес, я искала жаропонижающее, на автомате проверяла воду в бутылке, задергивала шторы, чтобы свет не бил в глаза… Потом включила проектор звездного неба — только он хоть немного успокаивал ее. Она смотрела на мерцающие огоньки на потолке и на секунду затихала, а я в это время бросалась на кухню — варить кашу, делать компот, менять подгузник. Все сразу. И все — одна.
А свекровь… Она восседала в кресле, развалясь, в платье с леопардовым принтом, как королева в своих глазах. Она охала, что у нее “голову рвет”, требовала тишины и обвиняла меня в том, что я “не могу унять своего ребенка”.
— Слушай сюда, — прошипела она, когда я снова пробегала мимо, — скоро ты вылетишь отсюда. Со своим нытьем. У моего сына были девушки куда лучше. Он женился не для того, чтобы жить в сумасшедшем доме! Ему скоро надоест вся эта “семья”, я уверена!
И знаешь что… Иди ты. Просто иди. Только вслух я не сказала. Стиснула зубы и побежала обратно к дочке, потому что она снова плакала — от жара, от боли, от того, что кроме меня, ее никто не обнимет. Я укрыла ее одеялом, поцеловала в горячий лобик, прижала к себе.
А потом снова на кухню. И снова сквозь ее злобные слова:
— У нормальных матерей дети так не орут!
— Твоя дрянь просто распущена!
— Такие, как ты, — позор семьи!
— Моему сыну нужна нормальная жена, а не это…
А где был мой муж? Вечно на работе. Он не видит, как его мать травит меня каждый день. Говорит: “Не обращай внимания, она просто пожилая”. А то, что я валюсь с ног, что руки дрожат, что ребенок болеет, а я одна против всего этого ада — ему будто наплевать.
Не знаю, что будет завтра. Не знаю, сколько еще выдержу в этом доме, где нас с дочкой ненавидят. Но знаю одно — я больше не позволю никому унижать моего ребенка. Готова уйти. Готова бороться. Я уже не просто жена и сноха. Я — мать. А это значит, я крепче, чем они думают…
