Мастерская вместо офиса
Наташа сняла гарнитуру и чуть подержала её в руке, чувствуя, как от чашки к пальцам пробежало лёгкое тепло. В переговорке душно от сквозняка, а на экране моргает таблица с разноцветными столбцами ктото из московского штаба монотонно рассказывает, почему в третьем квартале нужно «поджать косты», и стрелка на графике ползёт вниз.
Она уже предчувствовала, что её попросят высказаться. Сразу всплыло готовое «нам нужно оптимизировать процессы, перераспределить нагрузку». Но в груди было пусто. Всё это «процессы», «инициативы», «горизонтальное взаимодействие» звучало будто гдето вдалеке, не в её реальности.
Наташа, слышите? голос из динамика прозвучал резче, чем надо.
Она вздрогнула, вернула гарнитуру на голову.
Дада, слышу. С моей стороны автоматически кликнула мышью, открывая заметки. Вижу потенциал в перераспределении задач между региональными командами, но важно учитывать человеческий фактор, иначе мотивация уйдёт в раскос.
Несколько маленьких окошек на экране кивнули. Ктото записал её фразу в протокол, ктото уже переключился на почту. Наташа говорила, а в голове звучало «человеческий фактор» ирония, ведь когда в последний раз она сама чувствовала себя просто человеком, а не «руководителем отдела клиентского сервиса»?
После совещания все быстро разлетелись по кабинетам. В коридоре пахло кофе и ароматом выпечки из автоматов. Наташа задержалась у окна. Снизу, под серым мартовским небом, бесконечный поток машин, люди в спешке к метро, застывшие в шарфах. Она увидела своё отражение в стекле строгий пиджак, уложенные волосы, лёгкий макияж. Сорок три, хорошая должность, приличная зарплата, ипотека, сынподросток. Всё как в инструкции.
Но внутри было ощущение, будто каждый день она надевает не только пиджак, но и чужую шкуру.
Телефон завибрировал: сообщение от бывшей одноклассницы Алёны «Ты вообще живёшь? Всё в работе. Пойдем куданибудь в выходные». Наташа машинально писала: «Позже, завал по проекту», а потом стерла и заменила: «Созвонимся ближе к субботе».
Она вернулась к рабочему столу. На нём рядом с ноутбуком лежала маленькая пластмассовая коробочка с иголками. Неделю назад, в ночном созвоне с офисом в Берлинии, она зацепила рукав стула и порвала подкладку пиджака. В ящике стоял дорожный набор для шитья когдато купленный «на всякий случай».
Тогда, в полутёмном кабинете, подсветка монитора резала глаза, а она, сняв пиджак, аккуратно зашивала подкладку крупными, но ровными стежками. Руки вспомнили, как держать иголку, как тянуть нить, чтобы она не путалась. В детстве она шила куклам платья из маминой старой ткани, потом в институте переделывала себе джинсы и пальто, чтобы выделиться среди одинаковых курток.
Потом работа в банке, потом в крупном холдинге. Вечерние курсы, отчёты, проекты. Швейная машинка, подаренная когдато на премию, пылилась в углу спальни. «Позже, когда будет время», говорила она себе. Времени не появлялось.
Наташа Сергеевна, можно? в дверь заглянула ассистентка. Там из Москвы просят срочно сводный отчёт по жалобам за квартал, желательно к концу дня.
Скидывай шаблон, ответила она, снова повернувшись к экрану.
К вечеру глаза резали, в висках стучало. Она закрыла ноутбук, убрала его в сумку, выключила свет. В лифте посмотрела на себя в зеркало и увидела усталость, которую тональный крем не скрывал.
Дома на кухне сын Артём жевал макароны, уткнувшись в планшет. На плите остывал соус из банки, которую она только что разогрела, успев снять пальто.
Как школа? спросила она, снимая пиджак.
Нормально, не отрываясь от экрана.
Она поставила чайник, достала из холодильника сыр. Сумка с ноутбуком тяжело упала на табурет. В голове всё крутились цифры, планы, презентации. Казалось, вся жизнь превратилась в бесконечную ленту задач в корпоративном планировщике.
Ночью она не могла уснуть. В темноте слышала, как в соседней комнате тихо посапывает Артём, как за окном гудят редкие машины. Вспоминала пальцы, сжимавшие иголку, ровную линию стежков на подкладке. Вспомнила мечту открыть небольшую мастерскую по ремонту одежды, но потом вышла замуж, родился сын, нужны были деньги и стабильность. Мечта отодвинулась, как старый чемодан на антресолях.
Утром в почте ждало письмо от отдела кадров с темой «Изменения в организационной структуре». В тексте сухие формулировки о реструктуризации, укрупнении направлений и оптимизации управленческого звена. В приложении новая оргструктура. Её отдел присоединили к другому блоку, а сверху появился «директор по клиентскому опыту», фамилия незнакомая.
Через час её позвали к генеральному директору. В кабинете пахло дорогим одеколоном и свежим кофе. Генеральный, напряжённо улыбаясь, сказал:
Наташа, сейчас тяжёлое время. Нужно быть гибче, быстрее реагировать на рынок. Мы решили объединить направления. Ваш опыт ценен, но пауза предлагаем вам позицию советника нового директора. Формально это понижение, но с сохранением оклада на полгода, потом посмотрим.
Она кивнула, чувствуя, как внутри чтото тяжело оседает. Советник значит, в любой момент тебя отодвинут в сторону.
Можно день подумать? спросила она.
Он кивнул, удивлённый, но согласился.
Выходя из кабинета, она прошла мимо мотивационных плакатов с лозунгами о лидерстве и успехе. В туалете закрылась в кабинке, прислонилась лбом к холодной плитке и подумала: «Если не сейчас, то когда?»
Вечером, вместо того чтобы сразу ехать домой, она вышла на остановку пораньше, захотела проветрить мысли. Шла вдоль улицы, мимо аптек, салонов красоты, небольших магазинчиков. В подвале один магазин горел тёплым жёлтым светом, вывеска гласила: «Ремонт и пошив одежды». Под ней листок с расписанием и телефоном.
Наташа замедлила шаг. Сквозь стекло виднелось узкое помещение, заставленное столами. У окна сидела женщина лет пятидесяти, в очках, ведя ткань под лапкой швейной машинки. На вешалках висели пальто, платья, брюки. На стуле у двери лежала стопка джинсов.
Ктото толкнул её плечом:
Вы заходите или нет? буркнул мужчина с пакетами.
Наташа отступила, пропустив его внутрь. Дверь открылась, до неё донёсся глухой стук машинки, запах ткани, горячего утюга и мыла. Чтото очень знакомое мама, гладила бельё на кухне.
Она вдруг улыбнулась, но в то же время ощутила страх. Эта маленькая мастерская выглядела как другая жизнь, в которую страшно войти.
Дома она ходила из комнаты в комнату. Артём снова в наушниках. В почте лежал черновик письма в отдел кадров с темой «Заявление». Она открыла его, посмотрела на пустой лист и закрыла.
Ночью вновь не спала, в голове крутятся цифры: ипотека, коммуналка, еда, секция по баскетболу для Артёма. Текущая зарплата покрывает всё с запасом. Мастерская в подвале минимум, нестабильность, никакой страховки.
Утром по дороге на работу она всё же зашла в подвал. Дверь звякнула колокольчиком, внутри тепло. На столе лежали разноцветные катушки ниток, булавки, сантиметровая лента. Женщина в очках подняла голову.
Здравствуйте, сказала Наташа, чувствуя, как сухо во рту. Я ищу работу, может, вам нужен помощник?
Вы умеете шить? спросила она без лишних предисловий.
Немного. Раньше шила себе, подругам. Давно не шила, но руки помнят, ответила Наташа.
Всё так говорят, усмехнулась Зинаида. Я Зинаида. У меня одна помощница, но ей тяжело целый день стоять. Работы хватает, только в подвале, сами понимаете: пыль, нитки, клиенты разные, деньги пожала плечами. Это не корпорация.
Я понимаю, тихо сказала Наташа. Можно попробовать несколько дней? Сейчас работаю, но, может, скоро освобожусь.
Зинаида посмотрела внимательнее.
Приходите в субботу, посмотрим, что получится.
Выйдя на улицу, Наташа почувствовала, как дрожат колени. В руке визитка с номером мастерской. В голове два голоса: один шепчет «ты с ума сошла, у тебя ребёнок, ипотека», второй тихий, но настойчивый, напоминает о том, как приятно вести ткань под иглой.
В офисе ждут новые письма, новые совещания. На обед она распечатала бланк заявления об увольнении и положила в ящик стола, но к вечеру так и не достала.
Суббота была пасмурной. Артём ушёл к друзьям, обещав вернуться к ужину. Наташа долго стояла перед шкафом, выбирая одежду. В итоге надела джинсы и простую кофту, пиджак повис как чужой.
В мастерской было оживлённо. На стуле у двери сидела молодая женщина с пухлым пакетом.
Мне нужны джинсы подшить, говорила она. И заменить молнию.
Зинаида кивнула, указав клиентке место.
Наташа села за старую, но ухоженную машинку. Рядом лежала стопка брюк. Зинаида показала, как отмечать длину булавками.
Главное не торопись, сказала она. Люди платят за аккуратность.
Первые стежки давались тяжело. Нога непривычно нажимала педаль, нитка путалась. Спина уже болела, но через полчаса она нашла ритм: ткань шуршала, игла ровно входила и выходила, оставляя прямую линию.
К обеду голова слегка кружилась от напряжения. Зинаида налила ей чай из старого заварника, поставила чашку на край стола.
Ну как? спросила она.
Устала, призналась Наташа. Но приятно, видно, что делаю.
Вот и всё, кивнула Зинаида. Только не обманывай себя. Это тяжёлая работа: плечи, глаза, ноги, и денег немного. Но если нравится держись.
В тот день она получила символическую зарплату Зинаида сунула ей в руку несколько купюр.
За стажировку, сказала она. Подумай, нужна ли тебе такая жизнь.
Наташа разложила деньги на столе. Это была лишь десятка её дневного дохода в офисе. Она вспомнила, как легко тратила такие суммы на кофе навынос и такси.
В понедельник она уже была решительна. С утра подписала заявление об увольнении и отнесла его в отдел кадров. Сотрудница в очках подняла на неё взгляд.
Вы уверены? спросила она. У вас же хорошая позиция, стаж.
Уверена, ответила Наташа, удивляясь собственному спокойствию.
Новость быстро разлетелась по отделу. Коллеги подходили, спрашивали, куда она уходит.
В маленькую мастерскую по ремонту одежды, сказала она одной из девушек.
Тая засмеялась, подумав, что это шутка. Потом поняла, что нет, и растерялась.
Но зачем? Там же замялась она. Там совсем другие деньги.
Я знаю, повторила Наташа.
Вечером она рассказала Артёму.
Ты увольняешься? снял он наушники. А как же ипотека?
Я не перестаю работать, сказала она. Просто буду в другом месте. Деньги будут, но меньше. Нам придётся экономить: реже доставлять еду, реже брать такси. Зато я буду приходить домой раньше, готовить, гулять с тобой.
Я и так с друзьями, буркнул он. А если не получится?
Она задумалась на секунду.
Тогда буду искать другую работу. Но хочу попробовать, сказала она.
Он пожал плечами, вернул наушники, но тихо добавил:
Если ты будешь реже крикать по вечерам изза работы, это уже плюс.
Срок отработки тянулся. Она передавала дела, писала инструкции, отвечала на вопросы. Коллеги дарили цветы, открытки, желали успехов. Некоторые смотрели с любопытством, будто видели человека, решившего внезапно жить подругому.
В последний день, выходя из офиса, она оглянулась на стеклянный фасад. Внутри оставались свет, кондиционеры, бесконечные совещания. Здесь была стабильность, страховка, премии и та самая усталость, которая стала частью её тела.
В мастерскую она вышла через два дня, уже не как стажёрка, а как сотрудник. Зинаида выдала ей фартук, показала, где лежат ножницы, нитки, ленты.
Клиентов не бойтесь, сказала она. Они разные: ктото ворчит, ктото благодарит. Главное не принимать всё к сердцу.
Первые недели были тяжёлыми. К вечеру ломила спину и шею, пальцы были исцарапаны булавками. Наташа путала номера заказов, пару раз перепутала длину подгиба, и Зинаиде приходилось переделывать.
Ты же умная женщина, ворчала та. В корпорации работала. А тут простые вещи. Считай, меряй, не отвлекайся.
Однажды в мастерскую ворвалась пожилая женщина в дорогом пальто.
Что вы сделали с моим костюмом? почти крикнула она, бросая на стол пакет. Я просила укоротить рукава на два сантиметра, а вы отрезали больше. Теперь манжеты торчат.
Наташа узнала заказ, сама отмечала длину. Ошибка была её.
Давайте посмотрим, попыталась сказать она спокойно.
Женщина достала пиджак, рукава действительно были короче.
Это моя ошибка, призналась Наташа, чувствуя ком в горле. Я могу добавить декоративную вставку.
Мне не нужны ваши вставки, отрезала клиентка. Костюм стоил дороже, чем вы за месяц зарабатываете. Вы его испортили.
Зинаида вмешалась, предложила скидку, бесплатный ремонт других вещей. Женщина ушла,Наташа, глядя в отражение в старом зеркале мастерской, поняла, что наконец нашла своё место, где работа руками возвращает ей душу.
